Как я тебя потеряла

У меня нет времени размышлять, важно ли материальное положение Марка. Я не хочу от него денег. Хотя предполагаю, что Ник захочет это увидеть, поэтому делаю пару снимков страниц книжки, включая номера счетов, и осторожно убираю ее на место. Мне нужно торопиться: Марк может вернуться в любую секунду.

В последнем ящике бардак. Это так нетипично для Марка, что удивляет меня больше, чем обнаружение денег. Там просто горы наваленных друг на друга бумаг. Сердце замирает в груди. Если я что-то и найду, то определенно среди этой макулатуры. Листки бумаги с нацарапанными на них номерами телефонов засунуты между писем, рекламных проспектов и счетов. Я запускаю руку наугад, надеясь на удачу, благодаря которой зашла так далеко. Может, не подведет? Рука опускается на фотографию. Отчаянно надеюсь увидеть фотографию Дилана, предпочтительно с адресом и полным объяснением, почему он не мертв, на обороте. Я вытаскиваю ее.

Что там гласит старая поговорка? Бойтесь своих желаний. Я на самом деле держу в руке фотографию своего сына. Он в безопасности, уютно устроился на руках у улыбающейся женщины, которая, похоже, его очень любит. Женщины, которая через три месяца после того, как была сделана эта фотография, возьмет подушку и прижмет к его лицу, и будет держать, пока он не прекратит дышать. Мне хочется кричать на нее, мне хочется сказать ей, чтобы обратилась за помощью, пока еще не слишком поздно, но, может, уже тогда было слишком поздно. Я могу заглянуть в прошлое, могу держать его в руках, но не могу ничего изменить. Переворачиваю фотографию: никакого адреса, никакого поразительного открытия, ничего. Только то, что я уже знаю.

Сьюзан и Дилан, 3 дня

В горле появляется комок и угрожает задушить меня. Прошло столько времени с тех пор, как я позволяла себе смотреть на фотографии моего сына, но в последние несколько дней я столько раз видела его изображение! Я не могу это вынести. Я видела его образ не только на бумаге, но и постоянно в своем сознании. Любовь, которую я испытывала к нему на протяжении трех месяцев, не уменьшилась, и я отдала бы все, что у меня есть сейчас, все, что у меня когда-либо было и будет, только б запустить руку в эту фотографию, провести пальцами по его нежной коже, поцеловать в крошечные губки.

Делаю глубокий вдох и отрываю взгляд от фотографии. Понимаю, что она выпила из меня энергию, и я больше не хочу бороться. Не хочу выяснять, что происходит, просто хочу домой. Убираю фотографию обратно, проявляя осторожность, чтобы не оставить следов своего пребывания. Затем заталкиваю эти приносящие боль образы в глубину сознания, запираю ящик и приклеиваю ключ к пробковой доске. Выхожу на лестничную площадку и стараюсь не смотреть на дверь комнаты Дилана.

Снизу слышится шум, и я замираю на месте. Марк так быстро вернулся? Нет, там никого нет, это просто звуки дома. Второго шанса у меня не будет, поэтому я решаю проверить комнату на чердаке. Когда мы сюда переехали, чердак представлял собой пыльное помещение с опускной дверью в потолке. Я (с помощью целой армией готовых помочь строителей) превратила его в красивую спальню, в которую Дилан должен был перебраться в подростковом возрасте. Лестницу, по которой требовалось карабкаться, заменили удобными ступенями, а в крыше сделали световой люк. Эта комната понравилась бы любому подростку. Так несправедливо, что у моего маленького мальчика никогда не будет возможности здесь пожить.