Как я тебя потеряла

– Конечно. – Часть напряжения в его голосе рассеивается после того, как он слышит, что мне не требуется залог за освобождение из-под стражи. Кстати, сколько сейчас зарабатывают журналисты? – Поезжай осторожно, – добавляет он и отключается.

Криво улыбаясь, убираю телефон и завожу машину. Я чувствую себя более спокойной, чем раньше, и даже самодовольной, и начинаю путь назад к дому Ника. У меня болят оба колена.

Глава 32

Я заворачиваю на улицу, где стоит дом Ника, через сорок минут. Действие адреналина, который выбросило мне в кровь после смелого вторжения в чужой дом и последующего бегства из него, прекратилось, и я вспоминаю слова Марка о том, как он нашел нашего сына. Они словно удар кулаком в живот, и мне приходится дважды останавливаться на пути и съезжать на обочину, чтобы привести дыхание в норму.

– Слава богу! – с облегчением восклицает Ник, но, судя по виду, он не испытывает облегчения. Моя эйфория мгновенно исчезает. Он держит в руках конверт.

– Что это? Где ты его взял?

– Лежал на коврике, когда я подошел к двери, чтобы ее открыть. Десять минут назад его не было.

На этот раз фотографий ребенка нет. На фотографиях, подброшенных Нику, изображена более знакомая фигура. Хотя я стою спиной к объективу, сразу же узнаю себя. Я одета в свободный серый джемпер, у меня короткие темные волосы. Я стою у двери моего бывшего дома и жду, когда мой бывший муж откроет дверь. Это недавняя фотография. Ее сделали сегодня утром.

На следующей фотографии Марк открывает мне дверь, на третьей я ухожу. На четвертой возвращаюсь к дому, на пятой мои ноги свисают с крыши прачечной. Я бы рассмеялась, если б это не приводило в такой ужас. Выгляжу нелепо, зависнув там, напоминаю подростка, залезающего на дерево. Я считала себя такой умной, раз мне удалось сбежать и остаться незамеченной, как Ловкому плуту [34], но меня заметили. За мной следили, фотографировали, а потом распечатали фотографии и подбросили Нику под дверь. Зачем? Это предупреждение? Эти фотографии уже лежат на письменном столе в каком-нибудь отделении полиции, пока я стою здесь и поздравляю себя с тем, что осталась свободной женщиной?

Стук во входную дверь резко возвращает меня в настоящее. Полиция? Уже? Бежать слишком поздно. Насколько мне известно, они должны стоять и у двери черного входа, ожидая попытки побега. Еще одного дерзкого побега. Я засовываю фотографии в сумку и готовлюсь расплачиваться за содеянное. Пришла пора ответить. Ник открывает дверь, и у нас с ним на лицах появляется одинаковое выражение, означающее: «Помилуйте, офицер, я невиновен». Хотя в моем случае это выражение совершенно не сработало, а ведь я тогда искренне верила в свою невиновность. Но меня ждал полный провал.

На крыльце стоит Кэсси, держа в руках пакеты из магазина, и выглядит как идеальная степфордская жена.

– Боже, как я рада тебя видеть. – Все это время я не дышала, а тут смогла выдохнуть с облегчением. Ник впускает ее в дом. – Что ты тут делаешь?

– Мы же изучали материалы судебного процесса, – напоминает мне Кэсси. Я забыла, что значил ее приезд сюда, в дом Ника, пока я отсутствовала. – Я съездила за покупками. Как все прошло?

– Не так хорошо, как я думала, – отвечаю с мрачным видом и равнодушно протягиваю ей фотографии. – Только что принесли.

Кэсси просматривает фотографии и резко вдыхает, затем передает их Нику. Его обеспокоенный взгляд пугает меня еще больше. Он первым идет в гостиную, задергивает шторы и включает свет.

– Зачем это? – спрашивает Кэсси. Я согласна, это уж слишком. В конце концов, мы не Бонд и мисс Манипенни [35].

– Они принесли фотографии сюда. До того как она успела вернуться. Это означает, что они знали: она не собирается домой.

Кэсси мгновенно оглядывается через плечо, словно кто-то может стоять позади нее с фотоаппаратом и диктофоном.

– Ты никого не видела?

– Ты видела, чтобы я махала фотографу? – огрызаюсь я. Мои слова полны сарказма. Это от стресса. – Прости.

– Ну, кто бы это ни был, сейчас мы с этим ничего поделать не можем. – Ник любезно не обращает внимания на мою шпильку. – Что тебе удалось вытянуть из Марка?

Я рассказываю им все. Все детали нашего разговора впечатались мне в мозг, и я повторяю его практически дословно. Рассказываю им про деньги и про фотографии, даже про диван. Кэсси приходит в ярость, когда я сообщаю, что мой бывший муж скрывал такое богатство.

– И как ему удалось все это скрыть при разводе?

– Я не спрашивала, – просто отвечаю я. – Его адвокат предложил мне приличную сумму, и я согласилась.

– Мы это оспорим, – не унимается она, не обращая внимания на мои слова. Я не возражала против развода. Ничего не просила. Была благодарна за то, что мне дали.

– Я не хочу ничего оспаривать, – заявляю я. – Те деньги не имеют ко мне никакого отношения. Платежи прекратились задолго до нашего знакомства. Я просто хочу знать, почему он мне про это никогда не рассказывал. Или про нее.