Как я убил Плутон и почему это было неизбежно

Поднялся английский астроном из лагеря «анти-Плутона» и начал говорить:

Основным моментом во всем этом остается само толкование слова «планета». Это очень серьезное решение, которое когда-либо принималось в MAC. Содержание резолюции № 5А очень близко к тому определению, что было принято на собрании, прошедшем во вторник. В ходе того собрания стало совершенно очевидно, что были обозначены три различные категории объектов: планеты, карликовые планеты и небольшие тела, принадлежащие Солнечной системе. Согласно предложенной поправке 5В перед словом планета будет добавлено дополнительное слово «классическая». Должен заметить, что это противоречит первому параграфу резолюции № 5А и одновременно исключает одну из трех утвержденных категорий, оставив лишь только две из них: планеты и остальное, и это ясно. В ответ на вопрос «Сколько планет в Солнечной системе?» резолюция № 5А дает достаточно определенный ответ: восемь. Резолюция № 5 В предполагает наличие по крайней мере одиннадцати планет, а в скором времени - нескольких десятков. Дело в том, что и Плутон, и Церера будут считаться планетами и, вполне возможно, несколько объектов пояса астероидов, а также некоторые объекты пояса Койпера. Резолюция № 5В не только нивелирует фундаментальные динамические характеристики планеты, но сбивает всех нас с толку, помимо того что является абсолютно нелогичной. На мой взгляд, она должна быть отклонена.

Как это ни печально, даже несмотря на то что большинство считало, что резолюция должна быть отклонена, я не видел ни одного достаточно веского довода. Скажите, кого заботит тот факт, что во вторник они пришли к какому-то соглашению? Решающее голосование должно было случиться сегодня! На самом деле, если определение имело столь важное значение, не было ли проще сделать его верным, нежели чем беспокоиться о том, как именно оно должно быть записано в резолюции? Кроме того, неужели было важно то, что в Солнечной системе одиннадцать или более планет? Количество планет никак не влияло на правильность определения. Я даже пришел к осознанию того факта, что я не буду возражать против появления в науке «больших планет» и «карликовых планет», но только не «классические планеты» и «карликовые планеты». Думаю, что я был слишком привередлив, как и любой другой в том зале.

Было объявлено начало голосования. Если результаты будут в пользу резолюции, Плутон снова станет планетой, а Зена также станет полноправным членом всей этой группировки. Чед, Дэвид и соответственно я станем единственными живущими в нашем мире первооткрывателями планет. По крайней мере на настоящий момент. И все еще, как и раньше, я не хочу, чтобы это произошло.

«Голоса за принятие резолюции?»

Астрономы, которые собирались голосовать за принятие пункта 5В, а значит, и за возвращение Плутона, подняли вверх свои желтые карточки. Их было достаточно много. Подсчег голосов занял всего несколько минут.

«Господин президент, мы насчитали девяносто один голос «за».

Кажется, этого количества недостаточно для принятия резолюции, но из-за крошечного экрана, с которого мы смотрели трансляцию голосования, я не мог с точностью назвать количество астрономов в аудитории.

«Голоса против принятия резолюции?»

Те ученые, которые были против принятия пункта 5В, те, кто был твердо намерен отстаивать Солнечную систему, в которой было бы лишь восемь планет, подняли в воздух свои карточки. Целое море желтых карточек в один миг заполнило аудиторию. Тут разразились аплодисменты.

«Господин президент, я искренне полагаю, что дальнейший подсчет просто неуместен».

«Таким образом, всем, я думаю, ясно, что по результатам голосования большинство оказалось против принятия резолюции № 5В».

Вот и все. Я сказал собравшимся репортерам: «Плутон мертв».

Камеры зажужжали. Корреспонденты начали говорить в свои микрофоны, на экране, расположенном в другой части комнаты, я увидел самого себя на одном из местных телеканалов, повторившего, как эхо: «Плутон мертв».

Большая половина оставшегося дня прошла как в тумане: бесконечные интервью, соболезнования и поздравления. В тот же день после обеда я отправился на радиостанцию, где должен был участвовать в радиопередаче и в прямом эфире отвечать на вопросы дозвонившихся слушателей. Эту радиопередачу должны были транслировать во всем Лос-Анджелесе. Когда я появился в студии, мне сказали, что какой-то другой астроном будет принимать участие в передаче в качестве гостя.

Отлично, подумал я. Он-то и поможет мне оставаться сосредоточенным и последовательным.

Когда мы вышли в прямой эфир, я внезапно понял, что тем астрономом будет не кто иной, как член тайного комитета, который пытался перехитрить нас. Он будет отвечать на вопросы, находясь в прямом эфире, прямо из Праги! Для него этот день окажется еще более долгим, чем для меня.

Он казался очень уставшим и определенно не был рад тому, что произошло. Он говорил о том, какую, по его мнению, медвежью услугу оказали науке результаты голосования. На что я ответил, что, по моему мнению, астрономия оказала миру большую услугу.