Как я вам нравлюсь теперь?

От маски коже на лице было прохладно, но как же все-таки приятно ощущать чьи-то прикосновения. Даже если ты за это платишь. Я закрыла глаза и представила, как маска впитывается в мой перевернутый знак равенства, заполняя и сглаживая его. Пальцы косметолога умело массировали кожу вверх и вокруг, раздвигали крылья носа, наполняли их специальной волшебной маской. Дело не в том, что я не хочу стареть, я просто хочу делать это красиво, как хвастаются все вокруг. Никакого ботокса – это неестественно и обман, но все морщинки должны быть на своих местах, кожа сияющая, выглядишь одновременно зрелым и утонченным.

– А что использует Хелен Миррен? – спросила я косметолога.

– После процедур мы обсудим все препараты. Постарайтесь расслабиться.

Я понятия не имела, почему она такая недружелюбная. Сначала она достала какую-то мерзкую камеру и «продиагностировала» с ее помощью мое лицо, указав на недостатки и сделав мне выговор за то, что я не использовала солнцезащитный крем во время того путешествия в поисках себя. «Защита от солнца – это очень важно», – сообщила она, хотя ее совет явно запоздал, разве что у меня где-то под боком есть гребаная «Тардис». Но если даже вы преодолеете все сложности путешествий во времени и используете машину, чтобы вернуться в прошлое и намазать лицо кремом, вместо того чтобы убить Гитлера, – что ж, это многое говорит о вас как о человеке… Хотя, может, получится сделать и то, и другое…

В общем, я хотела сказать, что странно ждать от меня полного расслабления, если сначала доводишь меня до паники, заметив, что с моим лицом все плохо. Маска с запахом лаванды не особенно помогает против фразы «ооо, здесь у вас проблемная зона». Но я молча лежала, прислушиваясь к свисту дельфинов. В этом темном коконе было очень тепло. И мне почти удалось расслабиться и выкинуть из головы мысли о дизайнерском вибраторе, поджидающем меня дома.

После того, как мое лицо целый час мяли и щипали, смазывали и натирали, мне разрешили сесть и посмотреть на себя в зеркало.

– Ух ты, – сказала я.

Косметолог рассмеялась.

Я разглядывала свое лицо под разными углами и все никак не могла наглядеться. Интересно, можно ли сохранить его таким навсегда? Оно такое чистое и гладкое. Косметолог показала мне все средства, которые нужно купить и применять дома: очищающий гель, маска, увлажняющий крем, крем для глаз, бальзам для губ, какие-то ретиноиды. Она сказала, что все продукты, которыми я пользовалась раньше, не дают никакого эффекта.

– Но как же так, это же все органическое!

– Нет, нет и нет. Вам нужно вот это. – Она с такой настойчивостью сунула бутылочки мне в руки, что в итоге я потратила сто пятьдесят фунтов сверх и без того внушительной суммы за посещение.

Я вышла на улицы Вест-Энда и улыбалась каждому встречному, чтобы все оценили мой сияющий вид. Но через две секунды я вспомнила, что нахожусь в Лондоне, а значит, на меня никто не обратит никакого внимания, даже если я буду истекать кровью и протягивать им свою оторванную руку. Я зашла в «Селфриджес» и бесцельно слонялась по универмагу – брала в руки сумочки, смотрела цену и ставила их обратно. Зайдя в книжный отдел, я проверила, есть ли в наличии моя книга. Нашелся всего один экземпляр, и я переставила его на видное место.

Я чувствовала себя очень одиноко.

У Тома поджимали сроки, поэтому мы сможем встретиться только вечером. Ди с Найджелом устроили себе мини-отпуск, последний перед родами. С родными я увижусь только завтра, Лиззи не смогла найти няню на сегодняшний вечер. Но даже так она сможет посидеть с нами только два часа, потому что кормит грудью. Я доехала до Брикстона на метро и решила прогуляться по парку. Было так холодно, что на нехоженых участках травы лежал иней. В теннис никто не играл, а за плотным ноябрьским туманом город почти не просматривался. Он скрыл деревья и здания – а людей я видела только в пяти футах от себя, когда они выныривали из мрака. Дрожа, я села на скамейку и уставилась на туман.

Тридцать два.

В юности я и представить не могла себя в этом возрасте. Только какие-то очень смутные предположения: конечно, в своих мыслях я была замужем, с детьми и домом. Но так всегда бывает.

Но ты многого добилась, напомнила я себе. У меня блестящая карьера, за которую многие просто убили бы.

У тебя есть Том.

Быть может, сегодня мы заведем разговор о будущем. Передав Тому корзинку с домашним хлебом, я скажу что-нибудь простое, например: «Я знаю, мы оба хотим однажды завести детей, но давай обговорим временные рамки?» А он обмакнет хлебную косичку в оливковое масло и скажет: «Ты права, Тори. Совершенно права. Как насчет одного года? Давай начнем попытки через год». А затем я спрошу: «А сколько, по-твоему, у нас должно быть детей?», а он скажет: «Двое». И я отвечу: «Согласна». И мы радостно улыбнемся друг другу, не в силах поверить, что этот разговор на самом деле оказался настолько простым.

Я расстроилась и достала зеркальце, чтобы подбодрить себя своим свежим лицом.