Как я вам нравлюсь теперь?

– Наслаждайся, дорогая, – сказал папа. – Увидимся завтра.

Мама целых две минуты пыталась отключиться, а я смеялась, глядя на ее морщинистую шею, пока она отыскивала нужную кнопку. Наконец экран потемнел, и я увидела свое отражение. Из ванной донесся аромат лосьона для бритья. Том им почти не пользуется, видимо, сегодня особый случай. Я надела платье – дорогое, синего цвета, – и поправила лямки. Не уверена, что туфли подходили под это платье.

Том эффектно появился из облака пара, как будто его только что вызывали на сцену в шоу талантов. Он поднял брови.

– Ты готова?

– Только сумочку возьму.

Он выглядел прекрасно. Костюм сидел по фигуре – потому что мы покупали его вместе. Кожа мягкая, щетина на лице правильной модной длины. Прямо сейчас он не улыбался, но при улыбке у него появлялась ямочка на одной щеке – это лучше, чем ямочки на обеих щеках. Он достаточно высокий и плечистый, чтобы его фигура казалась мужественной. Том – симпатичный мужчина.

Но меня этот симпатичный мужчина в спальне ничуть не возбуждал. Мне пришлось рационализировать причины, почему он сексуален.

– Хорошо выглядишь, – сказала я, не покривив душой.

– Спасибо.

Я ждала, что она добавит «ты тоже». Я сделала депиляцию, нанесла увлажняющую сыворотку, праймер и тональную основу, выщипала брови, намазалась хайлайтером, помыла и уложила феном волосы, следила за питанием и накачала пресс – все ради того, чтобы именно этот мужчина сказал мне, что я хорошо выгляжу.

– Мы успеем на десятичасовой поезд, если выйдем сейчас.

Ни слова о моей внешности.

* * *

Мы поспешили на станцию, опустив головы и засунув руки в карманы поглубже, чтобы защититься от холода. Мы успели на поезд – он задерживался на минуту. Нашлись свободные места, и мы сели друг напротив друга. Не успел поезд тронуться, как мы залипли каждый в своем телефоне.

Сэнди: Как проходит день рождения? Я тебе так завидую – мне очень хочется сходить в этот шоколадный ресторан.

Я улыбнулась, сочиняя ответ. После бэби шауэра мы начали постоянно переписываться, и в последнее время я стала поверять ей больше, чем Ди.

Тори: Да, спасибо. Правда, я сходила к красивому косметологу, и она вела себя так, словно плевать на меня хотела.

Сэнди: Ну, зато она не наплевала на тебя во время процедуры в прямом смысле. Это бы точно испортило тебе день рождения.

Я расхохоталась, и Том бросил на меня быстрый раздраженный взгляд. Он не спросил, с чего мне так весело. Мы вернулись к нашим телефонам. Мой пост набирал популярность. Неприятно только, что больше всего лайков получают посты, где я честно рассказываю о своем старении. За пятнадцатиминутную поездку до станции Блэкфрайерс я успела более двадцати раз обновить ленту. Меня бесило, что Том приклеился к своему телефону, хотя я делала ровно то же самое. В глубине души мне казалось, что я не так зависима от своего телефона, как он. В глубине души он был уверен в обратном.

– Готова, именинница? – спросил Том.

Убрав телефоны в карманы, мы вышли из поезда. Сквозь стеклянные стены станции Блэкфрайерс виднелся окружавший нас город – он сиял на фоне ночного неба, выставляя напоказ свои лучшие развлечения. Мне стало стыдно, когда я вспомнила, как мы в последний раз были здесь вместе с Томом. Все, что я тогда наговорила. Все, что он пропустил мимо ушей. Теперь зима, но все осталось по-прежнему.

Склонив головы, мы шли по описанным Диккенсом улицам – в них не осталось почти ничего от Диккенса с тех пор, как здесь появился флагманский ресторан сети Nando’s. Шоколадный ресторан было легко найти по запаху. Стоило нам войти, как нас окутал пьянящий теплый аромат, а мороз отступал, цепляясь за наши пальто. Нас провели на второй этаж и усадили за симпатичный столик возле батареи с видом на опустевший рынок.

– Смотри! – сказала я в восторге от всех тех мелочей, от которых полагалось быть в восторге. – В перечнице вместо перца шоколад!

Я взяла ее и помахала у Тома перед носом, рассыпав какао-порошок по всему столу.

– Супер, – произнес Том неубедительно.

– И шоколадные бобы! Их можно есть! Смотри, вон в тарелке! – Я указала в нужную сторону, но Том не смотрел. Он был занят своим телефоном. Я с вызовом схватила один из них и разгрызла. Рот наполнился горьковатым привкусом мела, закашлявшись, я выплюнула его в салфетку, и тут подошел официант.

– Простите, я забыл вас предупредить, – сказал он, – бобы не едят целиком. Покрутите их между пальцами, чтобы снять шелуху, а затем съешьте сердцевину.

Я улыбнулась ему, хотя в зубах наверняка застряли кусочки зерен. Молодой симпатичный официант не иначе как подрабатывал здесь в ожидании, когда Лондон даст ему новый шанс – каждый в этом городе надеется на это.

– Упс, поторопилась.

Он улыбнулся.