Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова

Кроме того, исследование 2015 года, проведенное финскими учеными, показало, что американские банки с генеральными директорами-женщинами имели меньше шансов потерпеть крах во время финансового кризиса. Женщины на ответственных постах оценивали риски более консервативно, и фактически, по словам Сами Вяхямаа, одного из авторов исследования, разница была существенной: «Банки, возглавляемые мужчинами, имели в шесть-семь раз больше шансов потерпеть неудачу».

В Исландии эта идея приобрела популярность. Вскоре в должность вступила Йоханна Сигурдардоуттир, первая женщина-премьер-министр Исландии и первая в мире открытая бисексуалка, возглавившая правительство. В первые годы восстановления последовал ряд других открытий для женщин: первая женщина – начальница банка, начальница полиции, начальница тюрьмы, лидер Исландской ассоциации борьбы глима, глава Ассоциации фермеров-овцеводов, женщина-епископ. Ученые-феминистки называют это явление стеклянным утесом: это тенденция ставить женщин во главе только после того, как предшественники-мужчины потерпели неудачу. Церковь Исландии, например, подверглась нападкам за обвинения в сексуальных домогательствах и быстро теряла прихожан, и только после этого женщина была поставлена во главе в качестве епископа. Но женщины внезапно начали появляться во всех сферах, в которых традиционно доминировали мужчины, – в полиции, строительстве, юриспруденции, журналистике, богословии.

В парламенте кризис привел к политической нестабильности и рекордному числу впервые избранных депутатов. Это, в свою очередь, привело к изменениям в политике. Вскоре закон потребовал от частных компаний, чтобы в состав их советов директоров входило не менее 40 процентов женщин и чтобы они с помощью строгого аудита доказали, что мужчинам и женщинам платят одинаковую зарплату за сопоставимую работу. Стриптиз-клубы были запрещены. Исландия приняла то, что сейчас известно как подход северных стран к секс-индустрии, который направлен на криминализацию покупателей секс-услуг, одновременно декриминализируя секс-работников и оказывая им помощь. Самой радикальной мерой, которая так и не дошла до парламента, была попытка правительства заблокировать онлайн-доступ к жесткому порно.

Через год после катастрофы Исландия заняла первое место в Докладе о глобальном гендерном разрыве. На этой позиции она оставалась в течение 11 лет подряд. Этот индекс учитывает ожидаемую продолжительность жизни, возможность получения образования, политическое представительство, равную оплату труда и другие факторы, и он ранжирует страну по шкале от 1 до 100. Страны Северной Европы намного опережают остальную Европу, в целом набирая около 80 баллов, что почти вдвое больше, чем, например, в Греции и Португалии. Нидерланды – единственная не северная европейская страна, которая близка к этому результату.

Профессор гендерных исследований Торгердур Дженниардоттир Эйнарсдоттир[59] хранит в своем почтовом ящике специальную папку для интервью, где лежат вопросы зарубежных СМИ, которые часто просят ее объяснить, как Исландия стала раем гендерного равенства. Однако она считает, что это не так. «Если мерить по шкале от рая до ада, конечно, дела у нас идут лучше, чем в большинстве других стран, – сказала она. – Но звание лучшей страны в мире во многом зависит от переменных, стоящих за каждым индексом».

Индекс измеряет некоторые важные аспекты, но он не учитывает показатели гендерного насилия или то, что женщины взваливают на свои плечи основную часть ухода за родственниками, например. В Исландии, по некоторым данным, один из самых высоких в Европе показателей зарегистрированных изнасилований на душу населения. Благодаря движению Me Too стало ясно, что равное представительство по умолчанию не устраняет насилия по признаку пола. Торгердур говорит, что «миф» о том, что достижения Исландии в области гендерного равенства делают ее безопасным убежищем для женщин, на самом деле может отвлекать от шагов, необходимых для борьбы с системным угнетением. «Одна из самых больших проблем сейчас, – говорит Торгердур, – состоит в том, чтобы мужчины изменили свои представления о маскулинности».

Приобретение лучшего общественного положения женщин в конечном счете стало самым длительным последствием финансового кризиса. Другие последствия кризиса – членство в ЕС, новая конституция, прямая демократия – потеряли свой импульс, когда экономика восстановилась, но политические платформы по гендерным вопросам стали только более прогрессивными. Аборты теперь разрешены до 20-й недели беременности. Отцам, как и матерям, оплачивается четырехмесячный отпуск по уходу за ребенком. Финансовые расходы активно анализируются с гендерной точки зрения в процессе, известном как гендерное бюджетирование.