Как испортить жизнь волшебством

– Это придётся сделать тебе, – она отдала телефон обратно.

– Мне нужно позвонить маме.

– Сначала это, – твёрдо сказала она, и я не осмелился спорить.

Я разблокировал телефон. На экране висел открытый список защитных заклинаний.

– Вернись на главный экран, – сказала Элизабет.

Я вернулся обратно на страницу со странными квадратами.

– Открой настройки.

– Настройки?

– Просто делай, что я говорю. – Элизабет взяла меня за локоть, свернула в переулок и повела меня подворотнями.

Я пролистал приложения, уверенный, что на этом телефоне нет раздела с настройками. Но я-таки увидел маленький квадратик с изображением шестерёнки, выглядевший донельзя нормально.

– Нашёл, – сказал я.

Элизабет завела меня в небольшой магазинчик и с минуту изучала мини-кексы, прежде чем с сожалением покачать головой и прошептать:

– Отключи функцию «Найти устройство».

– Что? – переспросил я. Я хотел было сказать, что у демонического телефона такой функции нет, но заметил зелёный флажок и переключил его на красный.

Элизабет бросила взгляд на телефон, а потом переплела свои пальцы с моими и повела меня обратно на улицу. Затем мы прошли через вестибюль отеля и срезали наискосок к парку.

– Как ты догадалась? – Я уставился на неё, немедленно во что-то вляпавшись.

– Он смотрел на свои часы, – пробормотала Элизабет. – У него были умные часы. Он отслеживал по ним телефон.

– Значит, когда я вытащил его из сейфа… – сказал я, чувствуя себя тупым и онемевшим, или же онемело тупым.

– Он нашёл нас, – сказала Элизабет. – А теперь звони своей маме.

Я убрал чёрный телефон и достал свою покоцанную, но совершенно не склонную к убийствам модель. Угол у телефона был сколот, и на нём был чехол с Доктором Кто, который мама подарила мне на Рождество. До сегодняшнего дня я не ценил, насколько нормальным был мой не-устраивающий-пожары телефон.

Мама взяла трубку на втором звонке.

– Брайант, дорогой, как прошло занятие? – сказала она таким голосом, что я сразу понял – спросить она хочет совсем не это.

– Не сейчас, мам. Где ты?

– Я ищу нам сцену…

– Я прибегаю к семейному соглашению, статья семнадцатая. Тебе нельзя возвраться домой, мам.

На другом конце телефонной линии воцарилось молчание.

– Брайант, дорогой…

– Статья семнадцатая гласит: в случае настоящей чрезвычайной ситуации не задаются никакие вопросы и не последует никакого наказания, если сын обращается к матери в неподдельном страхе, – процитировал я тридцатистраничный договор, который мы хранили в кухонном шкафчике. – Тебе нельзя возвращаться домой, мам. Это небезопасно. Иди к тёте Тине и оставайся там. Не ищи театры и не ходи в школу.

– Брайант, что происходит? – мамин голос похолодел от страха.

– Статья семнадцатая. Происходит что-то странное, а что именно, я не понимаю. Ты не можешь вернуться домой, мам. – Только сейчас до меня дошла вся реальность случившегося, и у меня стало тяжело на сердце. – И я тоже.

– Брайант, если за тобой кто-то охотится, – прошептала мама, – давай встретимся у Тины.

– Нет, – ответил я. – Там, где я сейчас, я в безопасности. Ты иди к Тине и оставайся там. Я позвоню, когда смогу.

Я повесил трубку, не дожидаясь её возражений. Я был бы рад поступить иначе, но когда Элизабет потащила меня через улицу в Центральный парк, мне показалось, что это было правильно.

Глава 10

Воздух в Центральном парке отличался от воздуха на улице. Казалось, будто дух всех расслабляющих вещей, которые годами проделывали нью-йоркцы на его траве, создал нескончаемое облако спокойствия. Хотелось присесть и отдохнуть. Но если прищуриться в сторону улицы, я до сих пор видел фиолетовое пламя, ползущее из окон папиной квартиры. Я взял направление на замок и потянул за собой Элизабет, которая достала свой ярко-фиолетовый телефон и что-то быстро набирала одной рукой.

– Нет, сверни на юг, – сказала она, не поднимая глаз.

Я не стал спорить. За последний час она уже дважды спасла мою жизнь. Спорить было бы попросту глупо. Вместо этого я старался делать вид, что не убегаю от человека, который пытался убить нас с помощью магии. Будь у нас в руках по мороженому, можно было бы решить, что это свидание.

Когда мы дошли до тропинки, ведущей на юг, то слегка замедлили шаг, а Элизабет сунула телефон обратно в сумку. Мы всё равно шли быстрее, чем туристы, которые брели так медленно, словно хождение пешком вовсе не имело цели куда-то прийти, а служило упражнением по переносу веса с одной ноги на другую таким образом, чтобы продвинуться на наименьшее расстояние.

– Что такое семнадцатая статья? – спросила Элизабет, когда мы обогнули туриста, который остановился посреди дороги, чтобы завязать шнурок.

– О, – сказал я, чувствуя себя глупо. – Я… Я решил, что нам нужна конституция после того, как мама впервые посадила меня под домашний арест. Я был уверен, что наказывать меня за то, что не было официально запрещено, – несправедливо. Так что мы заперлись на выходные в квартире и написали свод правил.

– И одно из этих правил гласит, что если твоя жизнь в опасности, ты можешь сказать маме бежать и ничего не объяснять?