Как испортить жизнь волшебством

Я очень постарался не думать о том, как искать место на Манхэттене, где можно спрятать убитого ведьмака. Наверное, я мог бы вырастить ещё один цветок, чтобы укрыть тело.

– Телефон, – прошептал я скорее сам себе, чем кому-либо ещё, и, прижав палец к сенсору, принялся листать список заклинаний из категории «Мгновенное нападение». – Должно же быть тут какое-то запирающее заклинание.

С минуту я изучал список, нажимая на разные заклинания.

– Он очнётся быстрее, чем ты решишь, что с ним делать, – заметила Элизабет.

– Ну, тогда ударь его по голове ещё раз, – я бросил на Элизабет быстрый взгляд. Она улыбнулась.

– Это я могу сделать.

– Брайант Джемесон Адамс, ты уничтожил мой театр, квартиру своего отца, и вырастил громадный цветок посреди Центрального парка? – только что не взвизгнула мама, взгромоздившись на кухонную стойку.

– Да, но действительно виноват я только в ситуации с цветком, – сказал я. – Считай, что это был научный проект о новых видах растений.

– Брайант, – голос моей матери стал низким и угрожающим.

Я принялся листать список заклинаний ещё быстрее.

– Выпейте чаю, миз Миллер, – сказал Девон. – Всё, вероятно, представляется вам страшнее, чем есть на самом деле.

– Да нет, думаю, она как раз на нужном уровне паники, непонимания и злости, – заметила Элизабет.

– Ты не помогаешь, – пробурчал я, нажимая на «Парапус».

«Парапус – заклинание, предназначенное для того, чтобы обездвижить противника. Может использоваться против нескольких целей одновременно, если они касаются друг друга на момент произнесения заклинания.

Внимание – в момент произнесения заклинания противник должен оставаться неподвижным.

Внимание – Парапус не постоянное заклинание. Противник со временем сможет освободиться.

Контрзаклинание: Ксорус».

– Звучит довольно бесполезно, – сказала Элизабет, когда закончила читать у меня через плечо.

– Но весьма уместно в нашем случае.

«Парапус», – проговорил я одними губами, чтобы почувствовать, как оно должно звучать.

– Парапус, – произнёс я вслух. Передо мной появились длинные тонкие полосы, похожие на разлиновку тетрадного листа. На мгновение они зависли в воздухе, а затем со свистом устремились в сторону Эрика. Коснувшись его, они издали глухой металлический лязг.

Я сделал глубокий вдох. То, что я только что сделал, напугало меня, хотя я изо всех сил старался этого не показывать. Я медленно сделал шаг вперёд. Сердце зачастило в груди – словно я подходил ко льву, чтобы проверить, действительно ли он спит и не собирается ли откусить мне голову.

Тонкие чёрные линии, которые недавно витали в воздухе, оплели Эрика. Но они больше не казались иллюзорными. Они выглядели плотными и твёрдыми. Я протянул руку, чтобы коснуться одной из них. У меня дрожали руки, и разум твердил не делать этого, но вот рука всё же протянулась к парню, который хотел меня убить. На ощупь линия была словно из холодного железа, отлитая точно по его телу. Линии прижимали его руки к бокам, а ноги к стулу.

– Даже не думала, что мне придётся запрещать использовать дома магию, – раздался из-за моего плеча слабый голос мамы. – Не принимать конфеты от незнакомцев, не играть со спичками, следовать правилам дорожного движения. Мне и в голову не пришло, что нужно запретить тебе применять магию к людям, которые врываются к нам домой.

– Прости, мам, – сказал я.

– А вы двое… – мама обернулась к Девону и Элизабет, которые стояли вдвоём в углу.

– Я же говорил вам, миз Миллер, – ответил Девон. – Всё покатилось по наклонной.

– Вы двое использовали магию? – мама произнесла слово «магия» так, словно это было слэнговое название чего-то очень плохого.

– Мы с Девоном не смогли, – покачала головой Элизабет. – Телефон включается только у Брайанта.

– И, очевидно, у Эрика, – мама повернулась к нашему незваному гостю. – Надо бы разбудить его и выяснить, кто такой этот Таден, который должен убить нас в ближайший час.

Я опустил взгляд на телефон. Заклинание для пробуждения вряд ли будет в списке «Мгновенных» заклинаний, но где-то оно ведь должно быть.

Хрясь!

Мама отвесила Эрику оплеуху. Тоненько буркнув, он очнулся и начал извиваться, отчаянно пытаясь освободиться от металлических пут.

– Ну или можно его ударить, – пробормотал я, когда мама сделала шаг назад.

– Слушай, ты, – сказала она голосом, напоминающим рычание разгневанной львицы. – Мне безразлично, что ты думаешь, будто мой сын украл твой чёртов телефон. Мне безразлично, кто хочет твоей смерти из-за того, что ты не можешь уследить за идиотской штуковиной, которую мне приходится ежедневно с боем вырывать из рук учеников, как будто у них нет ничего дороже на белом свете. Единственное, что меня волнует – это то, что ты вломился в мой дом. Ты держал меня в плену и угрожал моему сыну. Теперь ты расскажешь ему всё, что он захочет узнать, или я убью тебя и сброшу твой труп в Гудзон.

Мама прошествовала на кухню и вытащила из кухонного шкафчика самый большой нож, который у нас был. Лезвие блеснуло в свете, когда она вернулась назад к Эрику и села на диван, скрестив ноги и наставив кончик ножа прямо ему в лицо.