Как испортить жизнь волшебством

– Слишком поздно, – выдохнул Эрик, когда дверь распахнулась. Сверкнула ослепительная голубая вспышка. Я видел, что она летит ко мне, но в следующее мгновение мама повалила меня на пол. Я услышал её стон, а потом она упала на пол.

– Мама! – закричал я. По лестнице поднимались шаги. Медленные, пугающие шаги. – Мама!

– Останови их, Брайант! – скомандовал Эрик, всё ещё прикованный к стулу с облупившейся краской. – Скажи «Абалата»!

– Сам скажи!

– Ты привязал меня к стулу, Брайант. Для Абалаты нужны обе руки, – с напускным спокойствием объяснил Эрик, что выглядело куда страшнее, чем когда он кричал.

Я повернулся к коридору. В тумане виднелись какие-то фигуры. Белые фигуры с руками и лицами.

– Сейчас, Брайант! – проревел Эрик.

– Абалата! – я заорал так громко, что слово резануло мне горло.

Чернота сорвалась с моей ладони и протянулась в туман. Я подумал было, что сейчас она пройдёт насквозь, но она пришла в соприкосновение с чем-то твёрдым, и это твёрдое завопило, отлетая назад.

– Она дышит. – Девон присел на колени около мамы.

– Вы двое, – скомандовал Эрик Девону и Элизабет, – уведите миз Миллер отсюда.

– Но эти… – прекрасное лицо Элизабет было почти таким же белым, как туман.

– Идите тем же путём, что пришли, – сказал я, помогая Девону поднять на руки маму. Он был таким большим, и в его руках она выглядела такой маленькой. – Вылезайте на крышу и спускайтесь на улицу.

– А как же ты? – спросила Элизабет.

– Мы вас найдём. – Я вытолкал их из дверей и убедился, что они ушли на крышу, хотя меня снедало ужасное чувство, что я больше никогда их не увижу.

Пожалуйста, пусть мама будет в порядке. Если мне нужно выбрать что-то одно – пусть она будет в порядке.

– Заблокируй за ними дорогу, чтобы Леди не могли последовать за ними, – сказал Эрик.

– Я не знаю как, – я покачал головой. Туман снова заползал в квартиру, но теперь он бурлил, как штормовое море. Почему-то я знал, что это значит: Леди были разгневаны. Просто знал как научный факт. Леди хотели моей смерти.

– Они уже ушли? – спросил Эрик. Я кивнул, не зная, как сказать вслух: «Да, я только что отослал прочь свою бессознательную мать».

– Портундо, – скомандовал Эрик, и воздух задрожал от его приказа. Я ахнул и заморгал, глядя на то место, где всего несколько секунд назад стояли мама, Девон и Элизабет. Там, где полагалось находиться ржавой двери со сломанной пожарной сигнализацией, не было ничего, кроме сплошной стены.

– Отпусти меня, – сказал Эрик, когда туман снова стал холодным. – Я тебе помог. А теперь освободи меня, чтобы я мог драться. Я не собираюсь умирать, привязанный к стулу.

– Откуда мне знать, что ты не сбежишь и не позволишь туману меня забрать? – слова прозвучали сдавленно, как будто моё тело не желало впускать странный пар в лёгкие. – Откуда мне знать, что ты не попробуешь купить себе «несколько счастливых дней»?

– Можно бросить врага, но нельзя оставлять в беде союзника, пускай и нежеланного.

– Я тебя отпущу, и мы выберемся отсюда вместе, и ты меня им не оставишь.

– Даю тебе клятву волшебника, – слова Эрика эхом прокатились по комнате, словно он кричал их в пустую пещеру.

– Ксорус. – Как только я произнёс это слово, чёрные линии вокруг Эрика развеялись, и в следующее мгновение он уже стоял на ногах. – Нам нужно бежать через пожарный выход, – я двинулся к окну.

– Когда за тобой гонятся Леди, ни в коем случае нельзя висеть на шаткой пожарной лестнице, – усмехнулся Эрик, глядя на дверь.

– И что нам тогда делать? – спросил я. В тумане снова возникли фигуры.

– Мы пробьёмся наружу. – Эрик поднял руки и упёрся ладонями в кружение белого тумана. – Ты знаешь сколько, шесть заклинаний?

Я лихорадочно принялся вспоминать.

– Полезных – только три.

– Чудесно, – голос Эрика стал до странного деловым. Он сжал кулаки. – Используй их, как пожелаешь, главное, чтобы никого из нас не убило.

– Ладно, – я кивнул, и тут на меня из тумана уставилось чье-то лицо. – Абалата!

Чернота слетела с моей руки, но два других возгласа наложились на мой, когда чернота ударилась в белизну с лязгом, прокатившимся по коридору. Чернота, срикошетив, чиркнула по стене, раскрошив фальшивый мрамор. Из стены тумана взревел крик боли и сомкнулся вокруг меня, прижимая руки к бокам, а ноги – друг к другу.

– Эрунка, – закричал Эрик, и с потолка ударила молния.

– Тудина, – взвыл высокий голос из тумана.

– Пригнись! – выкрикнул Эрик.

Что-то со свистом и жужжанием пронеслось у меня над головой, когда я пригнулся.

– Калиматра! – заорал я, даже не поднимая головы.

Коридор сотряс грохот, словно взорвалась бомба. На мгновение всё стихло, как будто все мы замерли, ожидая, чем обернётся этот шум. Не успел я перевести дух, как потолок на лестнице передо мной обрушился. Крики боли и страха, куда более человеческие, чем любые звуки, доносившиеся из тумана ранее, прокатились над грохотом падающих обломков.