Как испортить жизнь волшебством

– Нужно отсюда выбираться! – закричал Эрик, перекрывая шум. Он распахнул внешнюю дверь, и я двинулся за ним, чтобы мы оба оставались в глазу бури. Мы вдвоём помчались в ночь, и крики Леди превратились в вопли ярости.

– Теперь что? – спросил я.

– Теперь ты отменишь заклинание, и мы побежим со всех ног, – объявил Эрик. – На счёт «три», за мной!

– Раз.

Я приготовился бежать за колдуном в ночь, окутавшую Клинтон.

– Два.

По правде говоря, ночью в Клинтоне можно было найти себе занятие и похуже.

– Три!

Глава 17

На счёт «три» я опустил руки. Какая-то часть меня ожидала, что ураган продолжит буйствовать и мы останемся в плену у моей же идиотской магии. Но заклинание развеялось, и туман исчез в ночи, а я понёсся вслед за Эриком по Десятой авеню.

Прохожие таращились на нас, когда мы бежали мимо них. И куда-то позади нас они тоже таращились, так что я рискнул и оглянулся на свой дом. Часть фасада, ну… вроде как отсутствовала. Как у кукольного домика с открытой передней стенкой. Миссис О’Лири, которая жила на втором этаже, стояла в своих необъятных панталонах и розовых бигудях и смотрела на улицу. Выглядела она скорее раздражённой, чем испуганной. Я мельком заметил Миссис Щётку, которая зыркала на меня из нашей гостиной (бывшей гостиной), но потом Эрик потащил меня за угол, и дом исчез из виду.

– Нужно найти Девона и Элизабет, – пропыхтел я на бегу, пока мы неслись к реке. Я хотел было сказать, что мне необходимо убедиться, что мама жива, но решил не искушать судьбу, боясь сглазить.

– Где они? – спросил Эрик, ничуть не запыхавшийся от быстрого бега.

– Без понятия.

– Позвони им, – велел он, сворачивая в какой-то подозрительный переулок.

Я достал из кармана телефон и набрал номер Девона. На какое-то время я забыл, как дышать, а потом услышал его голос.

– Ты жив? – спросил он.

– Нет, звоню тебе из могилы, – съехидничал я. – М… Все с тобой?

Теперь мы бежали через грязное гостиничное фойе. Эрик свернул налево и срезал через кухню. На нас напустились все повара и официанты.

– Элизабет здесь, – сказал Девон. – И твоя мама с нами. Она дышит, но я не могу её разбудить.

Дышит – это хорошо. Значит, она жива.

– Скажи, что ни в коем случае нельзя отвозить её в больницу, – бросил Эрик, когда мы выскочили на улицу, и я покорно передал его слова прерывающимся голосом.

– Да, конечно, – сказал Девон. – Передай мистеру Очевидность, что хотя мы не можем использовать его вонючий телефончик, мы не идиоты.

Я передал и это тоже. Мы ворвались в мясную лавку и, замерев на мгновение, попятились назад, прежде чем рубивший мясо мужчина успел сказать, что он уже закрылся.

– Нам нужно встретиться с ними в безопасном месте, – сказал Эрик.

– Это в каком? – спросил я. Мы снова бежали по улице.

– Скажи им встретить нас у реки. На уровне Сороковой.

– Надо полагать, никаких больше объяснений наш высокий рассеянный бледнолицый друг не дал? – проворчал Девон, получив это сообщение. – Ладно, братан. Надо значит надо. Мы с девочками туда доберёмся.

И он повесил трубку.

Нельзя сказать, что я был совсем не в форме. Я, конечно, не спортсмен, но я хожу в спортзал и даже на стэп, когда мама внушает мне чувство вины за полное отсутствие актёрского таланта. Но гоняться за Эриком по Среднему Манхэттену среди ночи – это совсем другое дело. Ноги у меня сводило. Лёгкие горели огнём. Я боялся, что меня сейчас вырвет на собственные кроссовки. А Эрик всё бежал, кругами ведя меня к воде. Через центр города и по окраинам, обтирая мусорные контейнеры.

Если бы не тот факт, что в конце этого занятия по паркуру я должен был увидеть трёх человек, которых мне хотелось увидеть больше всего на свете, я бы растянулся на тротуаре и пролежал бы так до утра. Или пока Леди не настигли бы меня. Но мне нужно было добраться к ним. Так что я бежал. И бежал. И когда я уже думал, что больше я бежать не могу, мы побежали вдоль реки, а затем показались Девон и Элизабет, сидевшие на скамейке, так я понял, что это того стоило.

– Где вас носило? – решительно поинтересовался Девон, как только мы добрались до освещённой уличным фонарём скамейки, на которой лежала без сознания моя мама.

– Бегали кругами по городу, – отдуваясь, выговорил я. Элизабет бросилась мне на шею, как только я успел перевести дыхание и закончить: «Потому что Эрик садист, который хочет меня убить».

Элизабет крепко обнимала меня. Она чудесно пахла и, кажется, не замечала, что я впотел сильнее, чем правоверный еврей, которому всучили рулетик из сыра с беконом.

– Я думала, ты умер, – прошептала она, прежде чем вмешался Эрик. И да, он даже не запыхался.

– Мы оставили за собой след для Леди. Если они будут идти по нашему запаху, сюда доберутся уже после восхода солнца.

– Мама, – выдохнул я, отстранившись от Элизабет, и опустился на колени. Она выглядела так, будто спала. Словно она была самой чистой и нарядно одетой бездомной, решившей переночевать на скамейке. – Что с ней случилось?