Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством

В 1965 году западный мир – в частности, Великобритания, и особенно Лондон, – осознавал себя крайне передовым: вся культура прославляла собственную лихую современность. В значительной степени такое положение сложилось в ходе обычного для искусства соревнования технологии и экономики, в результате которого движимый потреблением высокий модернизм (как идеологически, так и стилистически) стал мейнстримом. Поглощенность современностью сопровождалась рассуждениями об отсутствии классов – темой, которая могла взволновать только сословно озабоченную Британию. И всё же это был скорее не уход от классовости, а встреча представителей разных классов, вызванная взаимным любопытством и перераспределением покупательских возможностей. Как пишет историк культуры Райнер Метцгер, это привело к популяризации «идеи, будто культура создана для всех. Один из тех счастливых поворотных моментов, когда культура сделала шаг от элиты к простым людям, продолжая всё еще сохранять баланс между не – очевидным и банальным».

И это действительно был поворотный момент. Далее Метцгер приводит высказывание Рейнера Бэнема, одного из главных теоретиков «Независимой группы». Еще в 1963 году тот заявил, что один из смыслов поп-арта – это «утонченность для каждого». В этом высказывание проявились утопические взгляды тех, кто считает себя утонченней других и поэтому отказывается от культурного авангарда. Пижонский историзм The Kinks, в котором чувствовалось томление по прошлому (и который привлекал юных представителей богемы намного сильнее, чем комбинезоны космической эры), больше говорил о будущем, чем о прошлом. Чтобы дистанцироваться от чрезвычайной современности, посвященные решили, что «завтра» уже устарело.

Когда 1965-й сменился 1966-м, а популярный модернизм достиг критической массы, знатокам искусства потребовались новые различия, чтобы сохранить дистанцию с не умеющими критически мыслить массами.

8. Промежуточный перегруз

Сид создавал дикие, невероятные рисунки, а потом они превратились в Pink Floyd.

Питер Дженнер, один из первых менеджеров Pink Floyd

В 1966 году начался процесс, в ходе которого в поп-культуру превратилось всё: высокое искусство заимствовало приемы низкого искусства и подражало ему, низкое искусство отвечало тем же. Вскоре лучшие работы художников станут обложками пластинок, а певцы на поп-фестивалях начнут декламировать аскетичные романтические стихи.

Таким образом привыкшие приспосабливаться и потворствовать свое му потомству представители истеблишмента аккуратненько присвоили плоды субкультур рабочего класса. Именно эти эстетствующие сыновья и дочери отвоюют бразды художественного правления в столице и создадут коалицию тонко чувствующих интеллектуалов, берущую начало в книжных на Черинг-Кросс-роуд и в галереях района Мейфэр. Как раз между этими двумя точками на карте города и появился первый очаг зарождающегося английского андеграунда – книжный магазин и галерея Indica, которые в феврале 1966 года открыл бывший студент Глостерширского колледжа искусств Барри Майлз.

Первоначально андеграунд представлял собой литературный и философский кружок, где поп-музыка служила лишь фоном. Тем не менее сами авторы редко доносили идеи движения до широкой публики. Скорее, именно поп-музыканты, художники, дизайнеры и кинорежиссеры преобразовывали их в более доступные, упрощенные, часто визуализированные формы. Модель, опять же, во многом походила на американскую, так как молодые британские интеллектуалы пытались создать среду, похожую на ту, что формировалась вокруг Эда Сандерса с «хеппенингами» в нью-йоркском Нижнем Ист-Сайде. Или же на ту, что десятилетием раньше сложилась вокруг Аллена Гинзберга в книжном магазине City Lights Лоуренса Ферлингетти в Сан-Франциско.

Если американские пластинки были искрой, которая зажгла британский ритм-н-блюз в начале 1960-х годов, то теперь пришедшая из-за океана культура ЛСД воспламенила английский андеграунд. Для начала, употребление кислоты было удовольствием, которое могли себе позволить бездельники среднего класса, студенты художественных колледжей и начинающие поп-звезды. То есть как раз те, кто проживал по адресу Кромвелл-роуд, 101, район Эрлс-Корт, – там, где располагалась основная точка сбыта ЛСД в Лондоне и где теперь жил Сид Барретт.