Как кошка смотрела на королей и другие мемуаразмы

А на следующий день с утра мы сели в поезд и поехали в Венецию. Тут нужно сказать, что наш прекрасный проездной, за немалые деньги купленный в Париже, неизменно производил на всех итальянских проводников очень сильное, но неприятное впечатление. Поскольку проводники, как правило, ходили по вагону парами, то передавали наш проездной документ из рук в руки, обильно жестикулировали и громко выражали свое изумление по поводу этой бумажки, которую они видят впервые в жизни. Но из поезда нас все-таки не высаживали. Я, по-прежнему со своей температурой 38, в вагоне немедленно впала в сонное забытье, а проснулась от того, что Костя говорит мне: «Верона! Верона!» Будь я в нормальном состоянии, я бы как-то отреагировала на то, что за окном тот самый город, «где встречают нас событья» и где «две равно уважаемых семьи». Но в тогдашнем моем состоянии прибытие в Верону меня совершенно не впечатлило; ясно помню, что я подумала: «Ну Верона и Верона, а зачем так кричать?!»

Через три часа мы приехали в Венецию, доехали от вокзала до города на vaporetto, не без труда, но нашли снятую подругой Лялей гостиницу – где радушный хозяин сообщил нам, что номер еще не готов; оставьте вещи и пойдите погуляйте. В самом деле, мы же приехали в Венецию, а не в Конотоп; не для того люди приезжают в Венецию, чтобы сидеть в номере. И мы втроем: я, Костя и моя температура – отправились гулять. А когда вернулись в гостиницу, я рухнула на кровать в новом пиджаке (последняя степень нравственного падения) и стала со стоном спрашивать у Кости: а вдруг я никогда не выздоровею? На что тринадцатилетний Костя говорил мне очень убежденно: что за глупости? Конечно, выздоровеешь.

И оказался прав. Видимо, в тот момент наступил кризис, а потом дело пошло к выздоровлению. Во всяком случае у меня хватило сил на вечерний осмотр площади Сан-Марко (потому что подруга Ляля сказала, что, если мы не побываем на Сан-Марко вечером, она с нами раззнакомится), а на следующий день – на поездку на моторной лодке в Мурано.

Потом была Флоренция, где я уже отчасти напоминала нормального человека. А к Риму вообще совсем воспряла и духом, и телом. В Риме мы были всего один день, но по насыщенности этот день равнялся неделе. Мы видели собор Святого Петра, мы осмотрели форум, поразивший царящим там восхитительным хаосом (французский путеводитель особенно рекомендовал не пропустить «три отдельно стоящие колонны», и мы долго пытались определить, какие именно колонны имеются в виду), мы побывали в Колизее. Но все это описано столько раз и настолько лучше, чем могу это сделать я, что мне и пытаться не стоит.

Я лучше расскажу о том, о чем не расскажут другие, – об уникальном опыте железнодорожной поездки из Рима в Турин. Таковую поездку должен был обеспечить нам наш волшебный проездной. И мы еще утром, приехав в Рим из Флоренции, попытались на вокзале забронировать себе места в ночном поезде. «А забронировать нельзя, – отвечала нам женщина в кассе. – Но это не страшно, вы придите пораньше и просто займите любое место». Сказано – сделано. Осмотрев все, что можно было осмотреть за день, мы притащились на вокзал и в самом деле уселись в пустом поезде на свободные места. Но они оказались условно свободными. Довольно скоро явились люди с настоящими билетами и вежливо попросили нас удалиться. «А нам куда?» – поинтересовались мы у проводника. «А вам вот на откидные». Тут надо сказать, что вагон поезда Рим – Турин – это не наши плацкартные вагоны, где боковые места, так сказать, стабильны. Проход очень узкий, и если кто-то идет по вагону, с откидных мест нужно встать и, вжавшись в стену, позволить этому кому-то пройти. За ночь поезд Рим – Турин останавливался во многих прекрасных итальянских городах. И всякий раз по вагону начинали ходить люди с багажом, а главное, разъезжать продавцы напитков и мороженого со своими тележками. Только заснешь, уронив голову на дорожную сумку, которую держишь на коленях, потому что больше ее деть некуда, – а вот уже очередной мороженщик надвигается, и надо дать ему дорогу. Но это уже глубокой ночью. А вечером, сразу после того, как поезд тронулся с места, мы наблюдали увлекательное представление в купе, напротив которого располагались наши боковые места. Купе на шесть человек, и ехали там четыре итальянца и две итальянки. В 1994 году сотовые телефоны в Европе уже были в ходу, но все-таки оставались «непростывшей новостью». И вот четыре итальянца решили щегольнуть перед дамами. Каждый достал свой телефон, и началось соревнование в доблести – даже не метафорическое, а, я бы сказала, метонимическое: каждый из четырех стремился доказать, что его телефон длиннее (хотя для мобильного телефона это не такое уж достоинство) и мощнее. И при этом они галдели так, что у сидевших на откидных местах стучало в висках, и в какой-то момент я даже, преодолев стеснительность, попросила их изъявлять свои чувства хоть чуточку потише. А дверь они не закрывали, чтобы не было душно.