Как любить животных в мире, который создал человек

Клауссен также рассказала мне о концепции «пьюэч вэ-сон» – гармоничной, хорошей жизни. Она и другие члены племени вспоминают период, когда культуру юроков уничтожали белые поселенцы, с такой болью, будто это происходило несколько лет назад. Даже когда церемонии перестали запрещать, они иногда омрачались насилием и пьянством.

Для юроков возвращение кондора – это один из элементов восстановления идентичности племени. На федеральном уровне их самоуправление было полностью признано лишь в 1990-х годах. К тому времени окружающая среда успела измениться: стало меньше рыбы, вероятно, из-за изменений климата, плотин гидроэлектростанций и чрезмерного вылова. Кондор стал символом суверенности и самодостаточности, которые племя желает вернуть.

Кондоры – падальщики, кормящиеся трупами крупных млекопитающих. Когда-то они ели мертвых китов, но к XIX веку переключились на скот, так как китов стало меньше из-за охоты и появились ранчо. Затем на смену скоту и пастбищам пришло современное сельское хозяйство, и пища исчезла. Более того, для борьбы с медведями гризли, которые охотились на сельскохозяйственных животных, владельцы ранчо оставляли яд и попутно травили кондоров.

Среди защитников окружающей среды история кондора стала легендой. Эта птица была упомянута в Законе об охране исчезающих видов в 1966 году. К 1982 году в дикой природе жило всего двадцать две особи, что поставило экологов перед выбором: оставить кондоров на воле и тем самым обречь их на вероятное вымирание или вмешаться. Некоторые группы, включая Sierra Club, придерживались первого варианта и считали, что птицам надо позволить исчезнуть «с достоинством». Тем не менее кондоров начали разводить в неволе – в том числе в Лос-Анджелесском зоопарке и Зоосафари-парке в Сан-Диего, – и за несколько лет их численность взлетела.

Мой приезд в округ Юрок совпал с рождением в неволе тысячного птенца кондора. Должен признать, это число перестало производить такое впечатление, когда я вспомнил, что собак на Corgi Con все равно больше. И все же успешное разведение в неволе позволило вернуть кондоров в природу: сначала в Южной Калифорнии, а в конце концов и в Юроке. Культурные лидеры племени выбирали приоритетные виды путем голосования. На первое и второе места они поставили лосося и осетра, а калифорнийского кондора – на третье.

К появлению кондоров на своей земле индейцы готовились более десяти лет. Это кропотливый, дорогостоящий процесс, и гарантировать тут ничего нельзя. Были изучены потенциальные места обитания, подготовлены оценки среды, проведены общественные консультации. Биологи попытались оценить опасность линий электропередачи (они могут поранить парящих птиц и даже убить их током), а также свинцовых пуль (кондоры могут умереть, если проглотят кусочек свинца даже размером с булавочную головку). В связи с этим племя попросило охотников перейти на медные боеприпасы, а энергетическая компания штата согласилась провести некоторые провода под землей.

С одной стороны, повторное введение кондора свидетельствует о способности зоопарков разводить животных в неволе, но с другой стороны, оно же показывает, почему сложно возвращать многих животных природе. Кое-где были случаи отравления выпущенных птиц свинцом. Некоторые особи за время, проведенное в неволе, изменились и тяготели к людям (в Южной Калифорнии одна группа проводила выходные, летая рядом с дельтапланеристами). В Калифорнии, Аризоне и Юте птицы теперь закрепились, но для этого потребовалось несколько десятилетий интенсивного человеческого вмешательства. Служба охраны рыбных ресурсов и диких животных США говорит, что проект стоил как минимум $40 млн. Реальная сумма, вероятно, будет намного больше, потому что программа началась до того, как они начали пользоваться компьютерами и были привлечены различные партнеры, включая зоопарки.

Клауссен нисколько не сомневалась, что вернуть птиц в округ Юрок стоит. «С кондорами будет расти моя дочь. Она никогда не будет жить в мире, где их нет, и это меня невероятно восхищает. Надо просто думать о других поколениях». Хозяева домашних животных восторгаются мыслью, что у них есть свое животное. Восторг Клауссен другого рода. В его основе – связь с этой землей, с обществом, с самой дикой природой.

Исчезновение кондоров не прошло незамеченным. Птица стала, по словам Клауссен, «чем-то мифическим, а не просто живущим и дышащим существом, с которым у тебя есть связь». Юроки не видели птиц в небе и не могли найти перьев для своих церемониальных украшений. Старые артефакты попали в музеи и были там обработаны химикатами для сохранения. С точки зрения юроков, это равноценно отравлению.