Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

ЛЮБА. Боже мой, почему одним все счастье, все тепло и все их любят.

НЕТА. Саша специально приехал из Березая, чтобы нас вытурить! Его, наверно, Эра вызвала.

ЛЮБА. Оля, Оля.

НЕТА. Моральные разложенцы, семья падших людей! Машка маленькая и то мне язык показывала. Им нет дела до их же матери! Не купят ничего, очки не закажут. Родную тетку выставили, тьфу!

ЛЮБА. Они нас преследуют за правду!

НЕТА. Правильно говорила Лика: мои старые глаза всё видят, и за это меня ненавидят.

ЛЮБА. За правду сжигали на кострах.

МИХАЛ МИХАЛЫЧ (входя). Это, оказывается, подруга Лоры. Поют вместе в хоре, что ли. Она болеет у них. Она из больницы, ей негде жить. Температура тридцать девять и шесть. Правда, я не мерил.

ЛЮБА. Вот-вот, этого-то нам и не надо.

Михал Михалыч выходит.

НЕТА. Лика ведь все видела, что Эрка несется с нашим портфелем! Видела, что мы побежали за ней и она захлопнула дверь за нами! И не сказала ни слова! А мы по листку собирали на лестнице ползали.

ЛЮБА. Она нас предала. Она соглашателишка. А ты чистой воды кристалл. Она предала тебя, свою сестру, ради своих отпрысков. Они никто.

Входит Катя.

КАТЯ. Мама.

ЛЮБА. Вашу свидетельницу хористку чтобы мы больше не видели. Начинается! И чайник! Он не должен кипеть.

КАТЯ. Что мы, звери?

ЛЮБА. Маме от пара плохо.

КАТЯ. Ну да, конечно.

ЛЮБА. Из мусоропровода несет.

КАТЯ. Ой, ужасно. Все жалуются.

ЛЮБА. Надо заклеить.

КАТЯ. Хорошо. Мама, Лорочка сказала, что без своей подруги дома жить не будет. Она ушла из дому за этой Галей. Куда-то на вокзал жить. Мама…

ЛЮБА. Святое имя мамы не упоминай.

Катя уходит.

НЕТА. Люба, пиши. Первому секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза! Дорогой Никита Сергеевич! Прекратите трагический театр Гауптмана. Двух больных людей выгнали на улицу, где в квартире пар и зловоние. Тунеядцы распоряжаются судьбами людей, нигде не работающие и не учащиеся, вследствие морального разложения родившие ребенка, который может пойти по стопам отца и матери, которого и необходимо отобрать у матери. Тчк. Муж бросил жену с тремя детьми-уродами, показывающими язык, одна из которых тут же родила, встречаясь с сожителем в ограбленной квартире, потому что родители Германии, зпт, которая стирает по ночам, разнося по всей квартире пар и газ от замоченных пеленок, тчк. В квартире проживали посторонние, с температурой тридцать девять и шесть. Тчк, настоящая клоака тчк. Такси везло окольной дорогой через всю Москву, пиши М тире ву, так короче. Старайся короче, сказать надо много. Скорая помощь работала на лестнице якобы скорая, на самом деле психоперевозка зпт больницу отказались тчк. Кровать специально отлежали как качели зпт, как она там спала вскл, восклицательный. Ее угнетают, заставляют питаться углями и вычищать ложкой кстр. Кастрюли пиши сокращенно. Просим предоставить другую квартиру с изол. комнатами. Слово «углем» подчеркни. И слово «психоперевозка». Еще. У Лики растет под носом шишка, и никто не ведет ее к вр. Тчк.

ЛЮБА. Мама, мы еще увидим лучшее будущее! Москва растет и хорошеет, полным ходом идет реконструкция! Изобретут средство от клопов. Все переедут в отдельные квартиры. Люди будут относиться друг к другу лучше и лучше! В такси с откидным верхом! Представляешь? По зеленеющей красавице Москве! Снесут Арбат и все лишнее. Слушай, там кто-то плачет за стеной.

НЕТА. Ужасная слышимость. То есть всё слышно, все слова. Шабу будем шаго буво шарить, пока шатоль буко шаша бубу.

ЛЮБА. Провокаторы. Мы не можем здесь жить, когда плачут за стеной. Это невыносимо, в конце концов!

НЕТА. Надо вызвать милицию к распоясавшимся хулиганам. Плачет ребенок? Не убивают ли? Кто-то убивает ребенка?

ЛЮБА. Надо звонить в детскую комнату милиции. Слушай, нет, это она плачет. Катя плачет. Комедиантка.

Картина двенадцатая

Белорусский вокзал. Стоит с чемоданом и авоськой Саша. Поодаль остановились Галя и Лора.

ГАЛЯ (подойдя к Саше). Дяденька, у вас закурить не найдется? (Прислоняется к стенке.) Целый вокзал обошла, полный зал, мест нет, а то бы посидели.

САША. Да сидеть еще холоднее.

ГАЛЯ. Я еду в город Брест к мужу, а вы?

САША. Станция Березай.

ГАЛЯ. Меня зовут Светлана Малинина.

САША. А я дядя Саша, муж своей жены.

ГАЛЯ. А у меня сумку свистнули. (Разводит руками.) И чемоданы. Заснула, и всё. В милиции всё записали и освободили. Я из Шубаркудука, еду к мужу. И всё стырили.

САША. Знаю Шубаркудук.

ГАЛЯ. Знаешь? Никто не знает.

САША. Там в ссылке теща проживала.

ГАЛЯ. Как фамилия?

САША. Эрика Тице. Немка.

ГАЛЯ. Немцы жили за разъездом.

САША. Ну вот.

ГАЛЯ. Немцы аккуратно жили. Вернее, немки. Босые ходили, как все, но чисто подметали, даже двор у барака. Там пыль везде. У наших бараков грязно, мухи летают как пчелы. Мы этих немок звали «Гитлер капут».

САША. Теща была антифашист.