Как мужик ведьму подкараулил. Народные рассказы и сказки о нечистой силе

В Умбе рассказывал старик: в сорок четвертом году ходил судьбу свою узнавать на оленьей шкуре. А надо было очертить всю шкуру; черт чего бы ни спросил, все бы рассказал. А он шкуру-то очертил: "Не ходи, черт, за черту! Не ходи, черт, за черту!" А хвоста-то не очертил, перенес палец-то через хвост! А черт пришел, тоже в сером кафтане; выходит из лесу и кричит громко так, страшно:

— Ты чего тут делаешь!

И сгреб шкуру за хвост-то и поволок в лес. Он поспел захватиться только за края шкуры. Ну, а потом закрестился, и ничего не стало.

Так он из лесу километров шесть брел по целине и нигде никакого следу не видал.

ИЗБУ ПЕРЕКОСИЛО

А Крутов-то рассказывал, — мы к нему приехали за солью. Как раз под Новый год дело было. А там как раз нанимали у хозяев избу на вечеринку. И вот, выбежали на крыльцо, и вот: "Идут, идут!" А тут из-за леса вышел человек и подошел ближе, и такого большого роста, тоже в сером кафтане, и они все забежали в печной угол, залезли кто. куда, передавить друг друга можно! А он зашел в избу, и в большой угол, и как треснет! И ничего не стало. И избу перекосило на этот угол, и больше в этой избе никто жить не мог.

ВСПОМНИШЬ. МЕНЯ НА КРАТЕРЕ ВУЛКАНА!

ЭТО вот Иван Капитонович вам может рассказать, были у него? Сейчас-то, пожалуй, его и не застать, он рыбачит в Колонихе. С ним с самим такое было, после войны. Иван Капитонович ушел заготовлять ягель в лесу, и подошел кто-то, как человек, разговаривал, помогал работать и исчез за мгновение, ничего не осталось, растаял. А к его брату, Николаю, погиб который, — это еще до войны, — тоже в лесу подошел очень высокий, в два-три роста человеческих, и пересекал дорогу. Коля шел по болоту, а тот с юга на север, ему навстречу. Он напугался, не мог убежать. А шел он только еще в лес. Ну, тот пошел рядом да и спрашивает:

— Где живете, сколько людей в деревне?

Сам весь в белом, форма как военная и лента через плечо. Когда складывал дрова, у него кряжи были толстые, Коля мог их только подкатить. Тот и говорит:

— Что, парень, не можешь?

И возьмет, да и несколько кряжей поднял наверх. Ну он, Коля, не сказал и спасибо, пошел домой. А тот за ним, все расспрашивает, что за деревня, да сколько людей живет. Вот деревня уж почти видна. И он его остановил немного. Коля-то рассказывал:

— Руку мне положил на плечо, я сразу: бух! Настолько тяжелая рука, что сразу на сыру землю сел. А вода была, я так на воду и сел.

И сказал:

— Ну, ладно, вспомнишь меня на кратере вулкана! — И растаял...

Коля и побежал домой, а дороги нет, глина. Тут женщины были:

— Что ты, Коля, весь в глине, не от медведя ли бежишь?

Ну, зима пришла, замерзло. Надо за дровами ехать. Он боится, дожидает брата. Ну, думает, если кряжи эти будут там, значит, верно... Подъехали, а Иван и спрашивает:

— Ты это с кем кряжи поднимал? Неужели один?

— Один, — говорит...

Ну и скоро война, там его и убили. Уж неизвестно, вспоминал того перед смертью или нет...

А как все узнали: он Ефиму Коворнину сказал об этом, тот человек начитанный.

А теперь брат его встретился, тоже вот!

Раньше пугало часто где. Вот ручей был Кипркурский, так пока старики крест не поставили, так если позже двенадцати часов едут, полны сани насадятся кого-то, что олени и не могут тащить. Теперь крест уж упал, а не пугает.

А тоже бывает, когда на дорогах зимних ставят чум. Вот раз всю ночь пропугало. Вот уже вроде подъедут, полны сани, на оленях. По саням поколачивает, брезентом хлопает... Выйдут — ветра ни грамма, олени спят! Да так и не дали им спать.

Собрали чум и поехали. Вот, говорят, на дороге нельзя чум ставить.

СТРАШНЫЕ ПОХОРОНЫ

МЕНЯ самого пугало на Прилуке. К жене ходил, два километра. Против Кузомени остров есть Великий, она рыбачила там, на Прилуке. В тридцать восьмом году это было. А я тот раз собрался идти, а у нас женщины сидели, а так темно было, осень, очень темно было. Я вышел на улицу: настолько темно, что я запнулся за козел, вернулся назад. Женщины говорят:

— Неужто пойдешь? Не боязно?

— А кого бояться?

А сам вдруг и подумал, что страшно. Это хуже нет, когда так, вразрез мысли.