Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

Правое правительство Швеции было настроено довольно антироссийски. Явно сказывалось прошлое недоверие к Советскому Союзу. В прессе накануне визита вспоминали старые истории с задержанными в территориальных водах нейтральной Швеции советскими подлодками. Двух помощников Бурбулиса не пустили в страну из-за их прошлой службы в КГБ. Сам Карл в то время был почти нашего возраста и вел себя весьма резко и напористо. Так, сразу при открытии переговоров он вдруг заявил: «Только имейте в виду, что я последовательный антикоммунист». Мы с Бурбулисом и Авеном удивленно переглянулись и после паузы сказали: «Мы тоже». Потом пояснили, что одной из главных задач новой российской власти является как раз преодоление последствий долгой власти коммунистического режима в России. Бильд сразу заметно смягчился, и начавшиеся на весьма негативном фоне переговоры завершились полным успехом.

Несколько позже состоялась упомянутая мной поездка нашей команды в Индию. Необычными стали уже первые минуты после приземления самолета. По традиции и дипломатическому протоколу первым нас встречал поднявшийся в салон самолета посол России в Индии. В середине нулевых этот ветеран нашего дипломатического корпуса представлял интересы России в Швеции, и при встрече в Стокгольме мы с ним с удовольствием вспоминали эту историю. Кратко доложив обстановку, он вдруг заявил: «Вы, конечно, министры, и я отношусь к вам со всем уважением, но в одном вы должны строго следовать моим указаниям: если не хотите подцепить какую-нибудь инфекцию, перед каждым приемом пищи, включая завтрак, выпивайте 100 грамм, а лучше – стакан виски. Англичане окончательно завоевали Индию, только когда смогли наладить здесь производство виски и джина». И тут же выдал нам по большой бутылке виски. При жаре даже в тени за 35 градусов и при стопроцентной влажности следование этому указанию имело предсказуемые сложные последствия. Мы так раскрепостились, что в итоге продали индусам криогенные ускорители для ракетных двигателей. Эта сделка вызвала резкое недовольство американцев, которые несколько лет пытались ее сорвать любой ценой и в конце концов преуспели.

В Индии был в это время разгул терроризма, поэтому нас разместили в отдельно стоявшем бывшем дворце какого-то махараджи, усиленно охранявшемся. К каждому приставили еще и солидную личную охрану. Мой непосредственный охранник был крошечного роста, с огромным маузером в деревянной кобуре, почти касавшейся пола. Это было реликтовое оружие, явно оставшееся еще со времен англичан. Он совершенно изводил меня, не отставая ни на шаг. Пытался сопровождать меня даже в туалет, пока я не заявил по этому поводу решительный протест в недипломатических выражениях. Спал бодигард у меня под дверью прямо на каменном полу. Когда я выходил за пределы дворца, меня сопровождала охрана человек в тридцать, вооруженная, однако, лишь солидными бамбуковыми палками. Впрочем, действовали они ими весьма ловко и умело. При моем посещении знаменитого Красного форта мы столкнулись с довольно плотной толпой перед воротами. Офицер отдал короткую команду, и мои телохранители, активно и довольно невежливо орудуя своими дубинками, быстро расчистили дорогу в толпе и, окружив меня плотным кольцом, препроводили ко входу. Мои скромные попытки протестовать против столь недипломатичного обращения с соотечественниками вызвали у них лишь удивление.

Впрочем, вся эта экзотика не помешала нам добиться в ходе переговоров серьезных результатов в части расширения внешнеэкономического сотрудничества с Индией, обеспечив преемственность с политикой СССР.

Помимо упомянутой выгодной сделки по ракетным двигателям удалось договориться о переоформлении на Россию долга Индии перед СССР. Это было совсем не просто. Кредиты предоставлялись в основном в рублях или вообще в форме поставок, например, вооружений. А нам важно было зафиксировать долг в валюте. Если исходить из искусственного советского курса рубля (долгое время – 67 копеек за доллар), то долг получался нелепым и индусы его, естественно, не признавали. В итоге мы договорились и по курсу, и по пересчету в рупии долга, который Индия должна была покрыть поставками своих товаров. Потом уже российский Минфин продавал рупии заинтересованным импортерам, получая деньги в бюджет. Мне пришлось собрать большую команду специалистов (благо внешторговцы тогда были в наличии) для отбора товаров для этих поставок. Кстати, этот опыт может пригодиться сейчас, когда в результате переориентации поставок российской нефти с европейского рынка на Индию с расчетами в индийской валюте у российских нефтеэкспортеров скопились огромные платежи в рупиях, с которыми они не знают, как поступить. Ведь рупия не является полностью конвертируемой валютой.