Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

В планово-распределительной системе предприятие было обязано поставлять продукцию потребителям в соответствии с заданными ему объемами и по установленным государством ценам. Финансовые потоки играли вторичную, подчиненную роль. Отсутствие оплаты воспринималось в первую очередь как недоработка самих плановых и финансовых органов, не сумевших сбалансировать материальные и финансовые потоки. Для ликвидации последствий такого дисбаланса государство само инициировало и проводило взаимозачет, списывая взаимные долги предприятий. В рыночной экономике, к которой с точки зрения взаимоотношений производителей и потребителей мы к тому моменту практически уже перешли, ситуация принципиально иная. В ней потребитель может получить продукцию, только гарантируя сам ее оплату. Если он не в состоянии ее оплатить, то нет и поставки. Если поставка уже произошла на согласованных условиях, но не оплачена в срок, наступают санкции против должника вплоть до принудительного банкротства. Наши же предприятия в массовом порядке отгружали друг другу продукцию, мало заботясь о ее оплате. Кончилось все давлением на правительство с целью проведения взаимозачета для спасения фактических банкротов.

Главный, а реально единственный аргумент сторонников этой идеи сводился к тому, что предприятия делали это по неопытности и нужно дать им шанс начать новую жизнь, освободив от груза долгов всех, включая и потенциальных банкротов.

Отпущение грехов неэффективным хозяйственникам – действие неправильное, но не драматичное, особенно с поправкой на переходный период. Главный негативный момент взаимозачета в другом. Он связан с его финалом. У каждого предприятия есть дебиторы и кредиторы, то есть оно кому-то должно и ему кто-то должен. Если эти долги взаимно аннулировать, в чем, собственно, и состоит взаимозачет (я сознательно немного упрощаю процесс для читателей), то в итоге предприятие окажется либо чистым должником, либо чистым кредитором. Если сумма его обязательств меньше, чем сумма задолженности в пользу этого предприятия, то оно – чистый кредитор. Если наоборот – чистый дебитор, то есть должник. Если предприятие чистый должник, с его долгами, разумеется, нужно что-то делать. На худой конец их можно простить или взыскивать постепенно, применяя различные санкции. А как быть с чистыми кредиторами? Формально предприятие нормально работало. Отгрузило продукции больше, чем получило. Нужность этой продукции при отсутствии ее оплаты оставим за кадром, поскольку провести здесь водораздел очень трудно. Естественно, встает вопрос: а кто погасит предприятию эти долги? При взаимозачете конкретные потребители и получатели продукции как бы исчезают, иначе провести всеобщий взаимозачет невозможно. Долги и должники становятся обезличенными. Кто конкретно должен чистому кредитору, установить уже невозможно. Но погашать-то долг нужно, если уж по установленной процедуре мы де-юре признали предприятие успешно работавшим. Причем погашать достаточно быстро, иначе теряется весь смысл подобной помощи предприятиям.

Вот вокруг этой коллизии – что делать с остатками долгов по итогам взаимозачета – и развернулись основные дискуссии.

В советской экономике проблема решалась с большевистской прямотой. Де-факто остатки аннулировались. Успешные предприятия все равно подавляющую часть прибыли всегда отдавали государству, а убыточным оно же всегда убытки покрывало. Ясно, что для рыночной экономики, пусть на тот момент еще с преобладанием государственных по форме собственности предприятий, такой подход был неприемлем.

Для принятия решения о способе проведения взаимозачета была создана специальная рабочая группа из представителей правительства и Центрального банка с участием депутатов. В ней и проходили жаркие дискуссии. Со стороны правительства ее возглавлял сам Гайдар. Я тоже был членом этой группы. Горячим сторонником идеи всеобщего взаимозачета был Виктор Владимирович Геращенко, который к моменту его практической реализации сменил окончательно дискредитированного Георгия Матюхина на посту председателя Центробанка. Хасбулатов долго не хотел сдавать своего ставленника, но под влиянием критики неэффективной работы ЦБ со всех сторон в конце концов вынужден был уступить. Нужно отметить, что Геращенко за несколько месяцев смог наладить систему расчетов в Центральном банке, постепенно устранив хотя бы этот фактор роста неплатежей.

Комиссия рассматривала несколько вариантов взаимозачетов. Наиболее активно обсуждался так называемый «вариант Тулина». Дмитрий Тулин был в тот момент заместителем председателя Центробанка. Тулин – очень способный финансист, ставший впоследствии директором от России в МВФ, а еще позднее президентом ВТБ. Его карьеру именно на последней должности сгубил дефолт 1998 года. В рассматриваемое время Дмитрий был, безусловно, одним из идеологов ЦБ, и он предложил свой вариант решения проблемы. Как уже сказано, суть ее состоит в том, что делать с «чистыми», обезличенными долгами.