Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

Ко мне пришло почти все руководство Дагестана. Они заявили: не найдем решения – будет резня. А разгорится очаг национального конфликта на Кавказе, гасить будем десятилетиями. На блеф это было не похоже, во всяком случае я им поверил. На переселение нужны были деньги, а денег тогда мы сверх наметок бюджета старались не давать никому. Их попросту не было. Но в тот момент я каким-то шестым чувством понял: это тот самый случай, когда даже при самой жесткой финансовой политике нужно денег дать, иначе получим вечно тлеющий костер на Кавказе. Гайдара я убедил по телефону за несколько минут, хотя он трясся над государственной казной похлеще Кощея над своим златом. Но степень взаимного доверия между нами была уникально высока. Обходились мы минимумом бюрократических процедур. Фактически принципиальное решение было принято за пару часов. А уж если мы принимали решение открыть финансирование, то деньги действительно честно давали. Об этом и было то самое распоряжение правительства. В итоге все в Дагестане тогда прошло благополучно. Построили новые поселки, лакцев частично переселили, чеченцев вселили. Все обошлось без стрельбы и резни, без крови.

Впрочем, это было дело, так сказать, попутное, а основной нашей задачей было развитие реформы. Одиннадцатого ноября я сел в свое новое кресло, а уже к 15 ноября нужно было подготовить первые проекты указа и постановления правительства о либерализации цен. К этой работе, как стратегического характера, так и по решению конкретных текущих проблем, я и начал весьма активно привлекать аппарат Госплана. Решение насущных задач, с одной стороны, сразу позволило сцементировать складывающийся коллектив, сделать его работоспособным, но, с другой стороны, мешало сориентировать людей на принципиально новые функции. Было понятно, что в первую очередь нужно заниматься новыми формами государственного регулирования экономики: через налоги, через политику тарифного регулирования внешнеэкономической деятельности, через замену бесплатных, безвозвратных раздач капвложений на кредитование и прочие рыночные инструменты. Все это для старых госплановцев было в новинку.

О судьбе Минэкономики

Здесь я хотел бы сделать небольшой шаг в сторону, сказав несколько слов о судьбе Минэкономики.

По нашим задумкам, еще на стадии подготовки программы реформ этому центральному экономическому ведомству в дальнейшем предстояла серьезнейшая реорганизация. Поскольку социалистическое планирование в старом виде должно было окончательно отмереть, а государственное регулирование предполагалось осуществлять совсем в других формах, то и «старый Госплан» должен был умереть.

Министерство экономики предполагалось раздробить на несколько комитетов, исходя из функций экономической политики в рыночной экономике. Главный комитет, который должен был унаследовать «вечные», базовые функции государственного управления экономикой (его рабочее название в наших наметках было «Комитет по государственным закупкам и инвестициям»), наделялся ответственностью за централизованные капитальные вложения, за инвестиционную политику, за формирование государственных программ и госзаказа. Его предполагалось сделать достаточно компактным, ограничив прямыми нуждами бюджетной сферы: на оборону, охрану правопорядка, здравоохранение, формирование госрезервов, для выполнения межправительственных соглашений и тому подобное. Разумеется, осуществлять госзакупки предполагалось на новых, рыночных условиях. Замечу, что эта концепция закупок для госнужд позднее, в 1992 году, была реализована нашим Министерством экономики в упомянутом выше специальном законе о госзаказе, ставшем первым рыночным законом, регулирующим эту важную сферу государственного управления. Любопытно, что вполне рыночный закон был принят консервативным, постоянно оппонировавшим правительству Верховным Советом на ура. Это был тот редкий случай, когда нам удалось то ли убедить, то ли запутать Верховный Совет. Более того, мне, представлявшему закон парламенту, и председателю профильного комитета Верховного Совета на заседании объявили официальную благодарность. Обычно в то время члены правительства удостаивались там выговоров и выволочки.

Другая важная функция Госплана, по нашим задумкам, передавалась Комитету по прогнозированию. Он должен был представлять собой государственный научно-аналитический центр, который бы занимался прогнозированием в классическом смысле этого слова. Не составлением «планов-прогнозов», а нормальным экономическим прогнозированием и индикативным планированием, которые абсолютно необходимы для выработки любых программ, для государственного регулирования экономики, в том числе и для развития рыночной экономики.