Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России

Для решения каждой из этих задач нужно было реализовать комплекс сложнейших мер в условиях распавшейся государственной власти. Союзный центр был практически уже недееспособен. А российская власть не обладала многими ключевыми атрибутами государственности: собственной валютой, государственным банком, таможней, армией и другими. Даже государственная граница с объявившими себя независимыми бывшими советскими республиками была всего лишь административной. Это ведь были, за малым исключением, внутренние территории СССР, административная граница между которыми устанавливалась зачастую решениями местных исполкомов вплоть до сельсоветов. Ни о какой ее официальной демаркации в советское время, естественно, не могло быть и речи.

Нормативная база реформы

А наряду со всем этим мы должны были в максимально короткие сроки подготовить основные нормативные акты предстоящей экономической реформы, которые, с одной стороны, заложили бы глубинные основы рыночного хозяйства, а с другой – создали бы основу для решения задачи преодоления экономического развала страны. В процессе работы над этими заметками я просмотрел некоторые указы и правительственные постановления того времени и натолкнулся на один очень любопытный документ. Это постановление Правительства РСФСР от 19 ноября 1991 года. В нем утверждался перечень первоочередных нормативных актов, на базе которых должна была формироваться «правовая основа кардинальных экономических и социальных преобразований в РСФСР».

Время, отпущенное на такую недюжинную работу, было крайне ограниченным. Большинство правительственных актов и постановлений должно было быть готово не позднее 10 декабря 1991 года. Только на долю главных экономических и финансовых ведомств (фактически в основном на наше Министерство экономики и финансов) приходилась разработка (внимание!) сорока шести ответственнейших документов. Причем сорок три из них должны были быть готовы уже в течение трех недель.

Даже беглый рассказ о той титанической работе по подготовке первых нормативных документов реформы, в которой я принимал самое непосредственное участие, занял бы не один десяток страниц.

Хотя наше правительство было сформировано из единомышленников и каждый член кабинета от работы не отлынивал, на практике получилось так, что наибольшая нагрузка легла в тот момент всего на два-три министерства. Ключевую роль, конечно, играло Министерство экономики и финансов. Если просто пролистать указы президента и постановления правительства первых месяцев реформы, то мое ведомство нетрудно будет найти в каждом.

Например, постановление от 15 ноября 1991 года о переподчинении всех союзных структур прямо так и начинается: «Подчинить Министерству экономики и финансов Минфин, Гохран, Управление пробирного надзора…» Или указ президента о регулировании поставок нефти и продуктов ее переработки: «Возложить на Министерство экономики и финансов формирование и распределение генеральных квот на экспорт…» А вот постановление о регистрации предприятий с иностранными инвестициями: «Предприятия, в которых объем иностранных инвестиций превышает 100 млн руб., регистрируются Министерством экономики и финансов…» Указ «О мерах по либерализации цен» полностью готовился нашим министерством. И еще не один десяток документов, которые устанавливали нам сложнейшие и ответственнейшие задания.

В рамках создания нормативной базы перехода к рыночной экономике речь шла о документах, регулирующих ценовую реформу и защиту потребителей, обеспечивающих экономический суверенитет России, определяющих денежную политику страны, реформирующих финансовую и банковскую сферу, устанавливающих порядок приватизации, развитие частного предпринимательства, принципы валютной политики и внешнеэкономической деятельности, меняющих налоговую систему и еще о целом ряде программных решений. Естественно, весь этот залповый выброс сложнейших, основополагающих для экономики страны документов был бы немыслим без наличия у нас разработанной общей идеологии экономической реформы, а также без всех тех наработок гайдаровской команды, которые были сделаны на этапе разработки программы.

И тем не менее задача, стоявшая перед нами в те три недели, отнюдь не сводилась к чисто механическому оформлению в виде официальных президентских и правительственных решений каких-то заранее сделанных заготовок. Нам нужно было окончательно определить конкретные параметры этих решений, согласовывать между собой многочисленные количественные показатели подготавливаемых документов, корректировать их, исходя из реальных возможностей власти, и прогнозировать вероятные последствия готовящихся шагов.