Как мы жили в СССР

Заключение. История для неленивых

В знаменитом исследовании «Советский простой человек», выполненном под руководством Юрия Левады, есть любопытное обобщение, показывающее, что реальная жизнь в СССР проходила совсем не так, как выглядела со стороны. Она представляла собой своеобразную игру человека с государством:

Можно даже постараться описать некоторые из наиболее распространенных вариантов «игр»: Игра «работа»: на основе известного принципа «одни делают вид, что работают, другие – что им за работу платят». Это, видимо, наиболее универсальный вариант того социального договора, на котором построено было советское общество. Игра «забота»: видимость отеческой заботы порождает видимость благодарного подчинения. Игра «сопричастность»: показное участие в государственных делах оборачивается соучастием в преступлениях государства. Игра «согласие»: показное принятие высших ценностей как условие сохранения ценностей приватных. Игра «единодушие»: каждый в отдельности против (или безразличен), но механизм коллективного принуждения вынуждает «всех вместе» выражать бурное согласие с каким-нибудь очередным лозунгом. Зримый результат этого – формирование устойчивой системы двойных стандартов в обществе, отделение критерия «надо» от критерия «истинно» (нравственно, законно и пр.). Эта система весьма близка описанному Дж. Оруэллом принципу «двоемыслия» [Советский простой 1993: 31].

В книге «Как мы жили в СССР» я постарался показать эту игру. Не просто описать ее результаты, как делается во многих научных трудах, но проследить конкретный ход игры на потребительском рынке, в производстве, в быту, в идеологии, на отдыхе. Я постарался сохранить интригу этой игры так, чтобы читатель, никогда в ней не участвовавший, смог в какой-то мере проникнуться ее духом. Я стремился к тому, чтобы внешняя оболочка, натянутая на наше советское прошлое, не заслоняла реальной жизни, существенно отличающейся от деклараций.

Конечно же, далеко не все стремятся проникнуть за оболочку и посмотреть, что там на самом деле. Один зарубежный историк ввел как-то раз любопытное понятие – «история для ленивых» [Франкопан 2021: 11]. Имелось в виду, что в представлениях широких масс история существует в виде предельно упрощенных схем, которые понятны и удобны для запоминания, а потому легко принимаются людьми. Но, как все простые, понятные и удобные схемы, они неверны. Тем не менее массы за них держатся и упираются всеми силами, когда наука пытается эти схемы разрушить. Ведь восприятие истории для «неленивых» требует большой работы и мучительного расставания с привычными представлениями о жизни.

Сегодня у нас есть сразу две истории для ленивых: для ленивых оптимистов и для ленивых пессимистов. Для оптимистов существует официоз, утверждающий, что в СССР (как, кстати, и в России при царском режиме) практически всё, за исключением некоторых деталей, было хорошо, и лишь плохие люди, разрушавшие эту хорошую систему ради революций, перестроек и реформ, портили жизнь. Для пессимистов же существует «оппозиционная» схема, согласно которой гомосос постоянно воспроизводит плохую советскую систему, несмотря на революции, перестройки и реформы, а значит, мы никогда не выйдем из порочного круга. Как история для ленивых оптимистов, так и история для ленивых пессимистов максимально сближают современную Россию со старым Советским Союзом: изменились, мол, частности, а по большому счету все осталось так же. Просто у одних это вызывает радость, а у других – отчаяние. В прочитанной вами сейчас книге говорится о том, что на самом деле все значительно сложнее, чем в истории для ленивых.