Как мы жили в СССР

Наконец надо сказать и о том, что в объем производства включалась стоимость перевозок продукции, а она часто возрастала просто за счет нерационального размещения предприятий по дальним углам огромной страны. Грузы гоняли на сотни километров, увеличивая тем самым их стоимость (и одновременно потери: от ломки кирпича, боя стекла, порчи продуктов), а статистика за счет этого растягивала наш «резиновый метр» точно так же, как она растягивала его за счет излишнего потребления металла или горючего. Даже министр путей сообщения (1977–1982) Иван Павловский признавал существование значительного «излишка» перевозок грузов, добавляя к нему и «излишек» пассажироперевозок на знакомых нам колбасных электричках [Хусаинов 2015: 306–311].

Удивительно было при таком подходе не то, что советская экономика до некоторых пор показывала сравнительно высокие темпы роста, а то, что даже с «резиновым метром» мы в конце концов стали отставать от мира капитала. Курьезный случай имел место однажды в Институте мировой экономики и международных отношений, составившем прогноз развития стран Запада. Оказалось, что там рост будет больше нашего. Это возмутило председателя Госплана. «У нас плановая социалистическая экономика, – горячился он. – Темпы роста заложены в пятилетку, а вы тут говорите, что у них будет 3%, а у нас – 2,6%? Измените их показатели!» [Черкасов 2004: 480]

На закате СССР плановикам трудно было не только составлять «научный» план, но хотя бы просто обгонять капиталистические страны. Приходилось в итоге фальсифицировать как собственные «успехи», так и общую картину мировой экономики. Наверное, если бы ресурсы были неограниченными, советская экономика к 1980 году закачала бы по центнеру чугуна в сковородки, и это создало бы иллюзию сохранения сталинских темпов роста. Но ресурсов уже не имелось, а здравый смысл ставил все же некоторые преграды формированию иллюзий.

Чем ад социалистический лучше капиталистического

Как-то раз главе Союза кинематографистов Ивану Пырьеву потребовалось расширить двор своей конторы для того, чтобы построить там ресторан. Начальство не разрешило сделать это, поскольку оттяпать нужную киношникам территорию предполагалось у школы. Тогда Пырьев (народный артист СССР и лауреат шести Сталинских премий) ночью сам сдвинул забор с помощью сторожа, которого уговорил помочь за бутылку водки. Наутро же глава Союза явился в школу и вручил пропуска в Дом кино директору с завучем, чтобы все были довольны [Данелия 2006: 45]. По сути дела, при помощи пропуска и бутылки водки произошел бюрократический торг, который в советской экономике часто вели друг с другом директора предприятий. Случался такой горизонтальный торг не реже иерархических торгов с министром. Но чтобы понять, почему такое происходило, нам нужно небольшое теоретическое отступление.

Третьим наряду с госсобственностью и планомерностью основополагающим элементом советской хозяйственной системы являлось так называемое материально-техническое снабжение. Ведь если предприятия не имели права самостоятельно решать, что и как им производить, если экономический центр страны спускал директорам обязательные плановые задания, то, значит, именно он должен был отвечать за поставки. То есть за обеспеченность производства оборудованием, транспортом, сырьем, материалами и всем прочим, что необходимо для нормального функционирования системы.

Формально директор предприятия не должен был ничего покупать на рынке. Он формулировал заявки на металл, древесину, бензин и все прочее, а затем отправлял их в экономический центр, куда стекалась от производителей информация о том, что в данный момент имеется у страны. Советская наука полагала, будто именно из центра чиновники смогут оптимальным образом распределить ресурсы, минимизируя издержки [Якоби 1975: 414–415].

В Москве наряду с Госпланом был образован другой центральный орган – Госснаб (Госкомитет Совета Министров по материально-техническому снабжению). Именно он аккумулировал заявки предприятий. Именно он распределял ресурсы между потребителями. Производитель не выносил товар на рынок и не занимался маркетингом в надежде привлечь покупателей. Чиновник делал за него всю работу по реализации продукции: как хорошей, так и плохой.

Пожалуй, лишь два рекламных слогана действительно были широко распространены в нашей стране до начала горбачевской перестройки: «Храните деньги в сберегательной кассе!» и «Не позволяйте детям играть со спичками!». Иногда еще торговля информировала покупателей о наличии залежалых товаров. Во всем остальном директора предприятий полностью полагались на государственную систему снабжения и сбыта. Она тем или иным образом поглощала всякий товар без применения тяжких маркетинговых усилий, характерных для конкурентной экономики.