Как начать разбираться в архитектуре

В «Стигматизации святого Франциска» (1428–1429) задний план тоже являет собой изображение белоснежного готического города. Огромный мир оказывается в распоряжении не только Христа, но и Его святых. Но есть еще одна составляющая символики города, и это Рим и латинское выражение «urbi et orbi», в переводе «Граду и миру». Город, будучи упорядоченным, организованным целым, мыслился как аналог космосу, где царит мировой закон и божественный порядок.

Еще одна примета нидерландского домашнего быта видна на картине ван Эйка «Читающая Мадонна с Младенцем» (1433). За Марией находится довольно большое полотно, либо покрытое вышивкой, либо являющее собой дорогой и изысканный гобелен (все же скорее второе). Так произведение искусства с ярко выраженным духовным содержанием стало своего рода гимном труду ткача, создавшего этот ремесленный шедевр.

Знаменитейшая «Мадонна канцлера Ролена» (1435) позволяет нам понять, как постепенно шло усложнение художественных методов. Конкретности, определенности, психологизма при изображении людей становится значительно больше, благодаря обширному пейзажу на заднем плане сознательно подчеркивается единство человека с мирозданием. В самом центре композиции художник поместил аркаду с полукруглыми колоннами, открытую на городской вид с подробно выписанными деталями. Благодаря этому пространство полотна наполнилось воздухом, он окутал и главных персонажей, связав их с окружающим миром.

Но нас сейчас интересует существование человека в той обстановке, которую применительно к Северному Возрождению можно назвать в равной степени и готической, и ренессансной. Все составляющие интерьера, о которых упоминалось выше, представлены здесь: сверху видны края витражных окон, справа и слева – окна со стеклами, вырезанными в виде кругов и вставленными в раму. Коринфские колонны, выложенный плиткой пол – все это исполнено с великим тщанием и дает представление о среде, в которой существует человек XV века. На заднем плане ажурный мост на высоких опорах – еще одна примета времени.

Самым главным произведением Яна ван Эйка и его брата Хуберта стал Гентский алтарь. Это уникальное произведение эпохи Северного Возрождения, созданное Хубертом и Яном ван Эйками в Нидерландах XV столетия по заказу Йодокуса Вейдта для его семейной капеллы Иоанна Богослова. Надпись на алтаре сообщает, что он был начат Хубертом, «величайшим из всех», и закончен Яном, «вторым в искусстве». Освящен алтарь 6 мая 1432 года и поныне остается самым большим и самым сложным из всех алтарей мира. На нем изображен Рай на Земле. Еще одно название – «Поклонение агнцу», по сюжету на центральной панели.

Состав алтаря, имеющего сравнительно простую структуру, таков: 24 панели, 258 человеческих фигур. Высота в центральной части 3,5 метра, ширина (в раскрытом виде) – около пяти. Среди фоновых деталей – растения около 30 видов, все опознаны ботаниками. Как и положено для алтарных образов, изображения расположены на внешней и внутренней стороне. Если рассматривать алтарь как готическую структуру, то она окажется, увы, бедной: здесь нет резных украшений, сложных и многозначных конструктивных решений. Но перед нами произведение эпохи Ренессанса, и его архитектоника передана живописными средствами.

Не только деталями и подробностями известен алтарь. Он эмоционально наполнен, заряжен человеческими эмоциями, восхищением радостью бытия, таинственной недосказанностью.

Гентский Алтарь – это чудо искусства – опровергает мысль о том, что люди хорошо представляли себе Ад, но не знали, как показать Рай. Меж тем изображения, кажущиеся такими прозрачными по смыслу, исполнены тайны, а знаковая система, или код, который позволил бы нам расшифровать смысл написанного, остается до конца неясным. И вот наши современники задаются вопросами: «Почему Бог-Отец напоминает православного Бога? (вопрос довольно странный и уж тем более необычный, ведь православная иконография крайне бедна изображениями Бога-Отца). Почему Бог-Отец обут в черные кожаные ботинки? Почему Ева держит в руках экзотический лимон, а не яблоко, описанное в Библии? Почему в сцене Страшного Суда изображен только Рай и нет Ада?»

Ответы могут быть очень простыми. Черные ботинки – очередное напоминание о высоко развитом искусстве гентских обувщиков. Нам этого мало? А ван Эйку, скорее всего, казалось достаточно. Лимон? Аллегория предательства (солнечно-желтый снаружи и кислый внутри). Почему только Рай? Потому что человек оправдан через свой труд, и Ян ван Эйк ощущал это, возможно, более глубоко, чем иные его современники.

В произведении отражены религиозные представления победившего христианства и самые разнообразные философские концепции.