Как нам избежать климатической катастрофы. Решения, которые у нас есть. Прорывы, которые нам нужны

Предвидя нехватку усовершенствованного биотоплива, исполнительные органы не раз снижали планку. В 2017 году целевой объем упал с 20,8 миллиардов до 1,2 миллиардов литров. А иногда новые цели на год объявляются так поздно, что производители не могут прогнозировать продажи. Это замкнутый круг: правительство снижает квоту, потому что ожидает нехватку продукции, а нехватка происходит каждый год, потому что правительство снижает квоту.

Вывод следующий: законодательные органы должны четко понимать цели, которых они пытаются достичь, и технологии, которые они планируют продвигать. План по биотопливу действительно мог сократить импорт нефти, поскольку в нашем распоряжении уже была эффективная технология — кукурузный этанол, которая позволила бы достичь этой цели. Политические меры стимулировали инновации, создали рынок и расширили его. Но план по биотопливу мало чем помог сократить выбросы, поскольку законодательные органы не учли тот факт, что подходящие технологии, такие как усовершенствованное биотопливо, все еще находятся на раннем этапе развития, и у рынка нет необходимой уверенности, которая нужна ему на раннем этапе продаж.

Теперь приведем пример удачного совпадения политики, технологии и рынков. Еще в 1970-х годах Япония, Соединенные Штаты и Западная Европа стали финансировать исследования различных методов получения электричества из солнечной энергии. К началу 1990-х годов солнечные технологии настолько усовершенствовались, что многие компании взялись за производство солнечных панелей, но солнечная энергия все равно мало где применялась.

Германия подхлестнула рынок, предложив всем, кто производит избыток солнечной энергии, кредиты под низкие проценты на установку панелей и льготный тариф на поставку электроэнергии — фиксированную правительственную выплату на единицу электроэнергии, полученной из возобновляемых источников[143]. Затем в 2011 году США ввели кредитные гарантии для финансирования пяти крупнейших солнечных установок в стране[144]. Китай играет важную роль в поиске различных подходов к снижению цен на солнечные панели. Благодаря инновациям цены на солнечную энергию упали на 90% с 2009 года.

Ветровая энергетика — еще один удачный пример. За последние 10 лет общая мощность установленных ветрогенераторов росла в среднем на 20% в год, и теперь ветровые турбины дают около 5% мировой электроэнергии. Ветровой электроэнергии производится больше по одной простой причине: она дешевеет. Китай, на который приходится значительная доля, заявил, что скоро прекратит выдавать субсидии на наземные ветровые проекты, поскольку электроэнергия, которую они производят, будет такой же дешевой, как энергия из традиционных источников.

Чтобы понять, как мы добились этого, взглянем на Данию. Во время нефтяного кризиса 1970-х годов датское правительство ввело ряд мер, нацеленных на продвижение ветровой энергии и снижение импорта нефти. Помимо всего прочего, правительство вложило немало денег в исследования и разработки возобновляемых источников энергии. Делала это не только Дания (примерно в это же время Соединенные Штаты стали работать над ветровыми турбинами коммунального масштаба в штате Огайо), однако датчане предприняли кое-что необычное. Они совместили финансирование исследований и разработок с льготным тарифом на поставку электроэнергии, а затем добавили налог на углерод.

Дания возглавила инициативу по снижению цен на ветровую энергию. Эти турбины находятся на острове Самсё[145].

Другие страны (среди них, в частности, Испания) последовали примеру Дании — и производительность ветроэнергетической отрасли поползла вверх. Теперь у компаний есть стимул для разработки более широких роторов и мощных генераторов, чтобы каждая турбина давала больше энергии; кроме того, выросли продажи самих турбин. Со временем стоимость ветровой турбины значительно снизилась — как и стоимость энергии, которую производит ветер: с 1987 по 2001 год цены на нее упали в Дании в два раза. Сегодня страна получает примерно половину электроэнергии от наземного и морского ветра и является крупнейшим экспортером ветровых турбин в мире.

Смысл этих примеров не в том, что солнце и ветер решат все наши проблемы с электричеством. (Это всего лишь два решения — см. главу 4.) А в том, что, занимаясь тремя направлениями одновременно — технологиями, политикой и рынками, — мы можем вдохновить на инновации, открыть новые компании и быстро вывести на рынок новые товары.

Любой план климатических изменений должен опираться на одновременную работу в этих трех направлениях. Как раз такой план я предложу в следующей главе.

Глава 11. Как добиться нуля: план действий

На климатической конференции в Париже в 2015 году я не раз спрашивал себя: справимся ли мы с климатическими изменениями или нас ждет катастрофа?