– Для Поппера псевдонаука – это любая система мышления или дисциплина, которая претендует на предоставление знания, но ее утверждения нельзя фальсифицировать. Возможно, так происходит потому, что они настолько расплывчаты, что соответствуют широкому массиву возможных фактов. Ваш гороскоп, например, может гласить: «На этой неделе вы столкнетесь с проблемами на работе, но при гибком подходе вам удастся их преодолеть». Или, может быть, ваша теория объясняет слишком многое, что делает ее опровержение невозможным. Не существует психологических состояний, которые аналитик-фрейдист не мог бы связать с каким-то детским опытом. У вас есть психические проблемы? Да. У вас был негативный опыт в детстве? Да. Если вы скажете, что не было, мы можем копнуть глубже, до тех пор, пока что-нибудь не найдем. Каждый новый пример подтверждает теорию, существующую в умах ее последователей, и ничто никогда не сможет ее опровергнуть. Следовательно, объясняя все, она ничего не предсказывает.
Последний пример псевдонауки, который приводит Поппер, – это марксизм. Этот пример немного отличается: Поппер согласен с тем, что марксизм начинался как наука и делал настоящие проверяемые предсказания. Маркс предсказал, что пролетарские революции возможны только при развитой промышленной экономике, существовавшей (в те времена) только в Западной Европе и США. В действительности революции произошли в «отсталых» государствах, России и Китае. С этого момента для того, чтобы оставаться в рамках попперовского определения науки, марксисты должны были бы отказаться от своей теории. Вместо этого они создали нефальсифицируемые гипотезы
Еще один интересный случай – это дарвинизм.
–
– Здесь мы можем видеть, насколько полезна фальсфицируемость. Существуют определенные формулировки, которые превращают главную дарвиновскую концепцию – выживание наиболее приспособленных – в неуязвимую для фальсификации. Итак, выживают наиболее приспособленные. Звучит здорово. Кажется вполне хорошей гипотезой. Есть множество животных, и наиболее приспособленные живут, а неудачников съедают. Но как вы определяете «наиболее приспособленных»? Опасность заключается в том, что вы укажете на тех животных, которые выжили, и скажете, вполне очевидно, что они – наиболее приспособленные! А откуда вы знаете, что они – самые приспособленные? Потому что они выжили. Почему они выжили? Потому что они – наиболее приспособленные! Итак, вы превратили свою теорию в круговую и непроверяемую.
Во избежание этого Поппер заставил бы эволюциониста сделать определенное предсказание, которое можно проверить. Например, эволюционист может утверждать, что павлины обрели пышный яркий хвост для привлечения самок и это давало им преимущество по сравнению с теми, кто обладал хвостом меньшего размера. Следовательно, вы могли бы предсказать, что в данной популяции павлины с самыми большими хвостами будут иметь большее число потомков. Это проверяемая гипотеза.
–
– Несомненно, многим ученым нравится подход Поппера к тому, что они делают. Созданный им образ ученого – героический и привлекательный. А его теория ясна и проста для понимания. Тем не менее специалистам по философии науки теория Поппера разонравилась.
–
– Одна из проблем в том, что множество плодотворных научных теорий, казалось бы, были фальсифицированы на довольно ранней стадии их существования. Например, теория Коперника не могла объяснить некоторые наблюдаемые явления. Она довольно плохо предсказывала положение планет, а для объяснения попятного движения планет тоже требовалось ввести эпициклы. Обе этих проблемы возникли из-за того, что Коперник полагал, будто планеты двигаются по идеальным круговым орбитам, а не эллиптическим.
Самый серьезный вызов, с которым столкнулась теория Коперника, состоял в том, что если Земля вращается вокруг Солнца, тогда относительное положение звезд должно меняться по отношению к нашему местоположению – должен наблюдаться параллакс. Однако этот эффект не виден. Это прямая фальсификация, в результате которой при строгом применении критериев Поппера система Коперника должна быть отвергнута. А это стало бы позором, поскольку без Коперника не было бы Кеплера, без Кеплера – Ньютона, а без Ньютона – современной науки.
–