Как научить лошадь летать? Тайная история творчества, изобретений и открытий

Ответ Мили обычен для ребенка на первом этапе использования речи, когда реализуется потребность называть окружающие вещи. Ее речь еще не трансформировалась в систему знаков, которая служит для достижения целей, а представляет собой повествование о том, что есть здесь и сейчас.

Аня, которой три года и семь месяцев, младше Мили, но уже перешла на следующий этап речевого развития (еще одним открытием психолога стало то, что дети развиваются с разной скоростью, и сегодня это кажется нам само собой разумеющимся). Выготский положил на верхнюю полку комода конфету, повесил на стене палку и попросил Аню достать конфету. Сначала девочка ничего не ответила. Затем начала рассуждать над проблемой и пытаться ее решить. Ученый описал процесс следующим образом:

Очень высоко. (Она забирается на диван и тянется за конфетой.) Очень высоко. (Тянется.) Нельзя ее достать. Она очень высоко. (Берет палку и опирается на нее, но не использует.) Я не могу ее достать. Она очень высоко. (Держит в руке палку, а другой рукой тянется за конфетой.) Рука устала. Нельзя ее достать. У нас высокий комод. Папа кладет туда вещи, и я не могу их достать. (Тянется.) Нет, не могу дотянуться рукой. Я еще маленькая. (Она становится на стул.) Вот так. Я смогу дотянуться со стула. (Тянется. Становится на стул и машет палкой. Целится в конфету.) Ух. (Смеется и тянется палкой вперед. Смотрит на конфету, улыбается и дотягивается.) Вот, я достала ее палкой. Я возьму ее домой и покормлю кошку.

Разница между Аней и Милей — в разных этапах развития, а не в возможностях. Миля вскоре сможет выполнять те же задачи, что и Аня: использовать язык не только для именования, но и для управления, чтобы достигать целей. Выготскому не надо было просить Аню размышлять вслух о том, как она будет доставать конфету, на этом этапе все дети и так это делают. Мысли Ани были соединены с ее действиями, потому что мы не можем сначала манипулировать миром, а затем описывать процесс. Мы сначала управляем языком, чтобы иметь возможность справляться с миром.

Язык и созидание настолько тесно связаны друг с другом, что невозможно их представить порознь. Под языком здесь мы подразумеваем систему знаков и правил, которая позволяет нам со­здавать и манипулировать представлениями о прошлых, настоящих и предполагаемых состояниях. Люди, которые предпочитают словам картинки, все равно управляют символами, потому как изображение тоже знак. У Ани эта способность развилась достаточно рано. Обычно дети переходят от этапа называния к управлению между четырьмя и пятью годами.

Связь между языком и творчеством обеспечивает возможность творческого сотрудничества с того самого момента, как дети науча­ются решать задачи путем проговаривания процесса.

Таким образом, при рассмотрении результатов решения задачи с зефиром следует удивляться не детям, а взрослым. Студенты бизнес-школ строят башни высотой 25 сантиметров, тогда как в детском саду они же возводили их до 70 сантиметров. Куда же делись эти 45 сантиметров? Что произошло с людьми за это время?

Студенты бизнес-школ, как и многие из нас, по большей части утратили способность к сотрудничеству. Ориентация на индивидуальные достижения в образовании и социуме научила их тому, что гораздо важнее выполнять отдельные задачи, особенно решать проблемы с конкретными ответами, чем думать над неоднозначными вещами в командах. Естественная способность к взаимодействию, которая развивается у всех детей, оказалась подавленной, как и их зефирные башни.

Что еще хуже, по мере взросления дети понимают: разговор — это альтернатива действию. В школе большинство заданий следует выполнять в индивидуальном порядке и молча, особенно на оценку. «Никаких бесед» — это одно из самых распространенных правил поведения в классе. Смысл очевиден: нельзя работать и говорить одновременно.

Это разделение между словами и действиями применимо и к работе, где группы решают задачи через разговоры или осуществляют «планирование», пока не придут к одному лучшему решению, а затем только предпримут действия. Дети в школе не проводят собраний; они сталкиваются с ними лишь во взрослом возрасте, на работе. Они видят в задаче с зефиром возможность к сотрудничеству. Как только приходит время выполнять задание, все юные участники команды принимаются строить и экспериментировать, сравнивать результаты, учиться друг у друга и вместе творить. Они не договариваются. Они просто начинают действовать. Все взрослые в группах первые минуты ничего не делают, а тратят время на обсуждения, затем большинство из них по-прежнему ничего не делают, а только наблюдают, или «руководят», пока кто-то другой строит. Согласно данным Тома Вуйеца, маленькие дети пытаются прикрепить зефир к верхушке башни в среднем пять раз за 18 минут. Первая попытка обычно происходит в начальные 4–5 минут. Студенты бизнес-школ, как правило, венчают постройку зефиром лишь однажды, на 18-й минуте, то есть в самом конце.