Одна из самых сложных задач, которые мне пришлось решать, заключалась в том, чтобы приобрести немножко чувства собственной важности и проникнуться мыслью, что мне нужна помощь по дому, а также отдых и свободное время. Непросто было избавиться от чувства вины и ощущения, что я почему-то должна уметь со всем справляться одна. Тут очень помогала мантра Энн Данневолд:
Если назревает ссора, начинайте с я-высказываний.
Мне нравится метод Готтманов использовать во время конфликта «плавный пуск»: просто начинать предложение не с «ты», а с «я» («Мне кажется, что ты не слушаешь» вместо «Ты не слушаешь»). Во-первых, этот прием обезоруживает собеседника. А во-вторых, когда я не бросаюсь с ходу критиковать, но беру паузу, чтобы сосредоточиться на своих ощущениях, у меня понижается давление и я чувствую себя увереннее.
Тот же эффект дают глубокие вдохи в сочетании с поисками «мягких» эмоций, которые стоят за моим гневом. Как правило, мне кажется, что меня предали: что стало с умным и культурным парнем, за которого я выходила замуж? Такое ощущение, что отцовство раскрыло в нем человека в сером фланелевом костюме. Нередко также страдает мое самолюбие: неужели Том в глубине души считает, что обладательницы матки лучше приспособлены к низкоквалифицированному труду? А если копнуть еще глубже, должна признать, что иногда мне просто завидно, что Том умеет расслабляться без малейших угрызений совести.
Можно ссориться и при детях, если делать это цивилизованно.
Конфликт, повторюсь, для детей не вреден. Вредны вялотекущие дрязги, которые время от времени переходят в фазу открытого противостояния, ошарашивая ребенка, но полностью никогда не разрешаются. Цивилизованное решение споров полезно не только в качестве наглядного пособия для детей; это умение пригодится всем членам семьи, когда ребенок достигнет трудного подросткового возраста. Одну из самых веских причин, почему дети должны видеть, как вы мирно решаете проблемы, раскрыли психологи из Университета Западной Виргинии. Они попросили 157 тринадцатилетних детей рассказать о самом большом разногласии, какое возникало у них с родителями, и записали ответы на видео. Потом видео показали каждому из подростков в присутствии родителя.
Пока участники эксперимента парами смотрели, как подросток описывает ссору – чаще всего, из-за работы по дому, оценок, друзей, перебранок между братьями и сестрами или из-за денег, – психологи наблюдали за реакцией родителя. Кто-то закатывал глаза. Кто-то смеялся. Но другие комментировали и вступали с подростком в здоровую дискуссию – без крика, слушая друг друга. Оказывается, те подростки, которые уверенно возражали родителям, с такой же уверенностью могли противоречить друзьям. На втором этапе исследования, когда участникам исполнилось по пятнадцать-шестнадцать лет, те же дети на 40 процентов чаще давали отпор сверстникам, когда те предлагали им алкоголь или наркотики. В то же время дети, избегавшие конфликта с родителями, легче поддавались давлению сверстников.
Все тинейджеры перечат родителям, но, опять-таки, решающее значение имеет то, как вы спорите. Когда дети учатся спокойно, но убедительно отстаивать свое мнение, говорит автор исследования, они приобретают навык, который всю жизнь будет помогать им в отношениях со своенравными коллегами, друзьями и партнерами.
Действуйте вопреки его противодействию.
Когда я объявила Тому, что он больше не сможет жить в семье по-холостяцки, ему было ощутимо неприятно расставаться с привычным образом жизни. Кто же по доброй воле откажется от беззаботных велосипедных прогулок в сочетании с трехразовым домашним питанием? В каком-то смысле я просила его отдать свои свободные часы мне.
Так что же побудило его измениться? Во-первых, Том отдавал себе полный отчет, что безнаказанно отлынивает от работы. Он сам сказал мне об этом позже и признался, что его за это постоянно грызла совесть. Он понимал, что я дошла до предела, выгорела и озлобилась.