Как очаровать очаровательную

— Я спросил ее, что за бес в нее вселился. И даже это еще не все — я вдобавок оттолкнул ее.

— О, это, возможно, и лучше, чем было бы, если бы она загорелась, — поморщился камердинер, — но ненамного.

— Я тебя предупреждал. Естественно, я этого делать не собирался, напротив, я был рад, что она ответила на мой поцелуй. На самом деле рад.

— О, разумеется.

— Но она застигла меня врасплох, и колено меня подвело, в него словно воткнули сотни ножей, а потом она еще впилась в мой рот и прокусила мне губу, и… — Кирк рассеянно ощупал опухшую губу. — Проклятая моя несдержанность! Она меня доконает.

— Когда вы объяснили, что к чему, я перестал удивляться тому, что вы так болезненно отреагировали.

— Попробуй объясни это мисс Балфур! Она и слышать больше ничего не хочет. И я, честно говоря, на нее не в обиде. Черт возьми, ужасно все вышло! — У Кирка не хватило духу вслух признаться, что в глазах Далии он видел обиду. Это было наихудшее из всех зол, случившихся с ним нынешним вечером. — Я разрушил все, Маккриди. Теперь мне уже ничего не остается.

В его голосе, как и на сердце, была тоска.

«Черт возьми, почему я никак не могу заставить себя быть деликатнее? Я хочу быть с ней ласковым, но у меня это никак не выходит».

— Она будет права, если никогда больше со мной не заговорит.

Вздохнув, Кирк глянул на темный двор. На улице была кромешная тьма, лишь кое-где ее прорезал тусклый желтый свет, льющийся из окон. Вполне под стать его нынешнему душевному состоянию.

— А что мисс Далия, милорд? Сказала, что никогда больше с вами не заговорит?

— Да, и не только это.

Кирк отвернулся от темного окна и, заметно припадая на больную ногу, направился к камину. Подойдя, подкинул дров в тлеющее пламя.

— Все наше общение складывалось из жалких проявлений моей несдержанности и ее реакции на них. Тем не менее, я четко уяснил намерения мисс Балфур. Она заверила меня, что желает участвовать во всех празднествах герцогини и приехала исключительно ради того, чтобы найти любовь, и не позволит мне сорвать ее планы.

— Она сказала вам об этом после того, как вы ее отвергли?

— Я ее не отвергал.

Густые седые брови Маккриди удивленно взметнулись вверх.

— Мне кажется, — Кирк вспыхнул, — она могла подумать, будто я ее отверг, но я вовсе этого не хотел. Черт возьми, я готов заплатить любые деньги за еще один такой ее поцелуй!

— Заплатить? Кому?

— Но она все равно не примет их или… проклятье, что за околесицу я несу! Не в этом дело. А в том, что хотя все выглядело так, будто я ее отверг, я этого не хотел! Просто эта боль… Я от нее обезумел. И все.

— Да, милорд. Любопытно, что мисс Далия после всего того, что между вами произошло, объявила вам, зачем сюда приехала.

— Ничего любопытного в этом не нахожу. Ее слова ввергли меня в уныние, потому что я не могу предложить ей того, что она так хочет.

— Не можете?

— Не могу. И хотел бы, да не могу. Я нахожу подобные глупости отвратительными и, черт возьми, она это прекрасно знает! Она хочет встретить кого-то, кто будет волочиться за ней, декламировать стихи, забрасывать ее цветами, отплясывать с ней на балах, а я ничего этого не умею. В жизни стихов не писал! Цветы еще ладно, но, черт побери, какой из меня танцор с моей ногой?

— О, не зарекайтесь. — Камердинер проверил, нагрелась ли вода в огромном чане, после этого вернулся в спальню и повесил на спинку стоявшего у камина кресла полотенце, чтобы оно согрелось. — Полагаю, не все так плохо, как вы думаете.

— Мне в это трудно поверить. — Кирк развязал галстук и бросил его на кровать. — Радует меня только одно — то, что я могу снять наконец с себя этот смехотворный наряд.

— Можете, милорд. Найдите в этом еще одну приятную сторону. Почему бы вам не принять ванну и не дать отдых ноге? Веллингтон говаривал, что хорошая ванна — лучшее место для обдумывания стратегических планов, и, кажется, это именно то, что сейчас вам нужно.

— Стратегия? — Кирк стянул с себя сорочку. — Ты будто о партии в шахматы рассуждаешь.

— О нет, милорд, это не шахматы, а война, древнейшая из всех известных человечеству — война между мужчиной и женщиной.

— Сейчас это больше напоминает долгую повинность по расчистке конюшен, причем после того как тебя знатно лягнула лошадь.

Кирк, усевшись на край кровати, стал стягивать обувь.

— Осмелюсь сказать, так оно и есть, — усмехнулся камердинер. — Но вы уже достаточно далеко зашли, милорд. И было бы грустно отступить сейчас.

Честно говоря, как бы Кирку сейчас ни хотелось вернуться к прежней спокойной и размеренной жизни в замке Фордайс, он прекрасно понимал, что уехать не может и — будь все проклято! — просто не имеет права. Это означало бы бросить Далию в замке на съедение потенциальным ухажерам. Буквально сегодня вечером в гостиной, когда Кирк подошел к ней незадолго до ссоры, он заметил, как пялился на нее этот дурак — как его бишь: Даллон? Далтон? Что-то на «Д».

Мало задумываясь о любви, Кирк, тем не менее, отлично понимал, что она существует и что неискушенная молодость нередко ошибочно принимает за нее физическое влечение.