Как переучредить Россию? Очерки заблудившейся революции

Это схватка за «русский мир» в планетарном масштабе, борьба за мировое господство, за «третий Рим» и все остальное, такое же вменяемое. У Кремля есть ограничитель – угроза сохранению собственной власти. У «Околокремля» ограничителей нет. Пока вселенная насилия расширяется, им хорошо вместе, хотя они и собачатся по поводу темпов и масштаба. Но как только Кремль начнет «тормозить», они разойдутся.

Как это все закончится и закончится ли вообще? Ничего не произойдет, пока Россия не окажется на краю пропасти. Но в тот момент, когда надо будет делать выбор – поражение или ядерный удар, – мы увидим две фигуры, отчаянно борющиеся на краю этой пропасти (возможно, это будет дзюдо). К сожалению, там не будет Шерлока Холмса, только Мориарти-1 и Мориарти-2. Один будет пытаться отползти, другой – прыгнуть и прихватить с собой коллегу.

Конечно, у Кремля есть всегда опция устранить партнера до того, как они дойдут до края пропасти, сказав, что русский Боливар не выдержит двоих. Это можно. Беда в том, что в этом случае очень трудно предсказать поведение масс – связку с ними обеспечивает именно пассионарность одержимых, а вовсе не интеллектуально насыщенные статьи и глубоко осмысленные речи. Да и одержимые вряд ли будут спокойно ждать, пока их отправят на встречу с первым эшелоном освободителей Донбасса (Гиви, Моторола и компания). С большой долей вероятности они и начнут первыми, что, как и в шахматах, не всегда гарантирует выигрыш. Развод этих двух сил и будет сигналом о начале конца.

Впереди нас ждет, скорее всего, серьезное гражданское противостояние с элементами террора, но как на ускоренной кинопленке. Конечно, всегда существует некоторая вероятность замораживания этой революции и превращения России в «путинскую цивилизацию», но она крайне мала. Условия переворота 1953 года, который заморозил первую большевистскую революцию и дал возможность родиться «советской цивилизации», все-таки были уникальны и опирались на закладки, оставленные Лениным в виде принципа коллективного руководства партией, которых сегодня нет.

Так что добро пожаловать в казино, где играют в русскую рулетку. Как это часто бывало в истории, все разрешится лишь в тот момент, когда револьвер с ядерным патроном будет приставлен к виску. Но тот, кто думает, что вариантов нет, сильно ошибается. Их много (не меньше, чем гнезд в барабане), и настоящая игра (пусть и смертельная) только начинается. Путину суждено стать либо символом конца истории вообще, либо символом конца истории русского большевизма. В целом шансы у мира не такие плохие, но дорогу к краю пропасти придется пройти до последнего шага.

Часть V Очерки русского будущего

В моменты катастроф, катаклизмов и кризисов мысль о будущем всегда носит несколько спекулятивный характер. Но будущее есть у всего, как и у всего есть прошлое. Так или иначе, уже прочерченные траектории уходят в пока невидимую даль. Наше воображение может компенсировать недостаток исторического зрения, просто проследовав вдоль этих траекторий. Это и будет самым эффективным и, наверное, самым честным способом поговорить о будущем – рассматривать его как проекцию прошлого и настоящего за линией горизонта текущих событий.

Очерк 48 «Послепутина» как концепт

Рассуждения о России «послепутина» стали мантрой либерально настроенной интеллигенции, само это двусловие превратилось в модный мем. Вера в справедливого «послепутина» стала культом потерянного поколения, к сожалению, таким же бесполезным, как вера в справедливого Путина у тех, кто его потерял. Сейчас это еще и единственная стратегия выхода из специальной военной операции – он уйдет, и СВО уйдет.

Основная ошибка русского либерального взгляда на Россию – неистребимая уверенность, что все отклонения русской истории от либерального (и, естественно, «западнического») идеала, включая путинский посткоммунистический неототалитаризм, являются аномалией, вызванной к жизни преимущественно или даже исключительно субъективными факторами – и, конечно, в первую очередь злой волей ничтожных правителей и их приспешников.