Как Петербург научился себя изучать

Петербург, возникший при полном свете исторического дня, произвел неизгладимое впечатление на свидетелей его сказочно быстрого роста. Это удивление создало благодарную почву для зарождения легенд.

Петр, руководитель русской государственности «в ее минуты роковые», превратился в титана, в полубога, сотворившего из небытия город. О нем говорили: иде же бог хощет побеждается естества чин. Как над Ромулом в момент основания вечного города парили коршуны, так над Петром при закладке Петропавловской крепости парил орел. Домик основателя Петербурга с образом Спаса сильно действовал на воображение населения и превратился в особо чтимую святыню. Так в Риме в продолжение веков поддерживался domus Romuli. Дальнейшая судьба развила этот мифический элемент, который получил свое классическое выражение в «Медном Всаднике» Пушкина [Анциферов 1991а: 44].

В этом кратком отрывке Анциферов переходит от анализа физической структуры старой имперской столицы к комментариям о связях между ее народным образом, мифами и наиболее известными посвященными ей художественными произведениями. В процессе он переносит педагогическую экскурсию на территорию, которая в начале 1920-х годов оставалась относительно неисследованной: он переходит к использованию экскурсий как средства изучения культурных конструктов и литературных текстов.

До того как Анциферов начал публиковать свои экскурсии, попытки туров по домам писателей и другим литературным местам, если они вообще происходили, оставались, как правило, примитивными. Несколько отчетов о таких событиях, опубликованных в российских дореволюционных экскурсионных журналах, в общем и целом фокусируются на биографических или исторических вопросах, а не на литературных текстах. Такие отчеты, как правило, вообще не содержат никаких намеков на присутствие группы, создавая у читателей впечатление, что являются записями частного паломничества, а не настоящими педагогическими экскурсиями[199]. Первое издание авторитетного сборника статей «Школьные экскурсии: их значение и организация» (опубликованного преподавателями школы в Лесном в 1910 году) содержит два раздела о литературных экскурсиях. Это общие методические положения Н. М. Соколова под названием «Литературные экскурсии» и наброски Г. Г. Тумима о пробном туре «По следам Петра Великого». Заметки Соколова исторически важны, поскольку они дают первое убедительное объяснение функции литературных экскурсий. Такие мероприятия, утверждает автор, дают учащимся визуальные подсказки, необходимые для более полного понимания вымышленных событий, и, как следствие, повышают их творческий потенциал как читателей [Райков 1910а: 221]. Обилие цитат в экскурсионных пособиях 1920-х годов свидетельствует об актуальности этой идеи для более поздних ученых, включая Анциферова. Однако многие из экскурсий, которые Соколов перечисляет в своей статье в качестве примеров, в целом кажутся историческими, а не литературными. Экскурсоводы вместе с группой посещают места, только косвенно связанные с литературой (имеющие отношение к жизни исторических личностей, таких как Петр Великий, типичные дворянские усадьбы и т. д.), и, похоже, не используют классические литературные тексты, больше полагаясь в качестве источников на письма, хроники, дневники и официальные документы. Пробная экскурсия Тумима, организованная с целью воплотить в жизнь идеи Соколова, страдает от аналогичных ограничений.