Как Петюня за счастьем сходил (СИ)

Блинчики удались на славу, начинка – пальчики оближешь. Петюня с особым удовольствием вымешивал тесто, а затем выпекал блинчики, радостно мурлыкая все, что приходило на ум. Он вспомнил и Радецкий марш, и песенку Бони и Стасси из «Сильвы», зачем-то вспомнил каватину Розины, чуть ли не в голос затянув: «Но обижать себя я не позволю..», спохватился, хихикнул и снова вернулся к «Летучей мыши». Затем Петюня опять метался в сомнениях между ванной и гардеробом, не в силах определиться с выбором. Наконец, сложив все, что положено, куда положено, и подготовив амуницию, он с чистой совестью отправился спать. Сон пришел не сразу. Петюне пришлось долго ворочаться, прежде чем наконец он заснул.

Утром Петюня проснулся задолго до будильника. Сначала повалявшись с идиотско-счастливой улыбкой, затем лениво поднявшись, отключив будильник, он потопал на кухню, заглянул в тару с биологическим оружием, втянул аромат, в наслаждении прикрыл глаза и отправился собираться.

Вахтер дядя Миша сидел на своем посту и с азартом охотничьей собаки наблюдал за руганью электриков и бухгалтерш с пятого этажа. Под шумок Петюня просочился в знакомый коридор, оглянулся, потоптался, набираясь смелости, и полетел к знакомой двери. Панкратов был на месте: Петюня отчетливо слышал, как он отчитывал кого-то, пребывая в не самом благостном расположении духа. Петюня постучал и просунул нос в кабинет.

– Сергей Львович? Доброе утро!

– Да неужели? – положив трубку, хмуро взглянул на него Панкратов. – Что тебе?

Петюня захлопал ресницами, явно растерявшись, затем печатным шагом подошел ко столу и остановился перед Панкратовым, держа практически перед его носом контейнер с подкупом.

– Блинчики. С ливером. – величественно сказал он. – Я вас, конечно, не ронял, но повод, как мне показалось, достаточный. Это вместо вербальных благодарностей за оказанный мне знак внимания.

Панкратов откинулся в кресле, с интересом внимая. Петюня кокетливо склонил голову набок и добавил:

– Искренне надеюсь, что они поспособствуют выработке эндорфинов в вашем организме в течение всего дня.

Панкратов не выдержал и улыбнулся.

–Петр Викентьевич, вам когда-нибудь говорили, что вы наглый, невыносимый, вездесущий тип?

Петюня смущенно улыбнулся.

– Вообще? Или сегодня?

Панкратов издал смешок и потянулся к контейнеру. Взяв его в руки, он мимоходом коснулся Петюниных пальцев похожим на ласку жестом. Петюня не пошевелился убрать руки, как зачарованный, глядя на Панкратова. Тот потянул контейнер из Петюниных рук и сказал:

– Спасибо и тебе.

Петюня мило порозовел, поулыбался, снова похлопал ресницами, выдавил невнятное: «Пожалуйста…» и задал стрекача.

Панкратов проследил за ним взглядом, задержал его на двери, так и не позволив улыбке убраться с лица и продолжая держать контейнер в руках, затем поставил его на стол, пошел к двери, запер ее и позволил себе насладиться выражением Петюниной благодарности.

Ночью, уже лежа в постели и готовясь выключить свет, Панкратов подумал, что блинчики с ливером поддерживают высокий уровень эндорфинов в организме куда лучше всяких там шоколадов, улыбнулся и с этими благодушными мыслями щелкнул выключателем и закрыл глаза.

========== Часть 4 ==========