Как пишется история: Кронштадтские события 1921 года

Данными исследования В. П. Автухова о комплектовании Балтийского флота пользуется и другой исследователь проблем Кронштадтских событий – А. С. Пухов. Из-под пера этого историка вышла небольшая специальная монография «Кронштадтский мятеж в 1921 году»152 и две весьма обширные статьи, посвященные кронштадтскому выступлению153 и его предыстории154, что особенно интересно. В своих работах А. С. Пухов объединяет уже известные по советской литературе взгляды на причины движения. Основная работа А. С. Пухова, посвященная генезису кронштадтского выступления, – статья «Кронштадт и Балтийский флот перед мятежом 1921 года», опубликованная в 1930 г. в сборнике «Красная летопись». В ней даны следующие причины выступления матросов. Во-первых, отсутствие «пополнения флота классово-выдержанным элементом»155. Во-вторых, в силу разгоравшихся в 1930-х гг. политических процессов А. С. Пухов делает акцент на связи лидеров движения с «золотопогонниками», а через них и зарубежными спецслужбами. При этом он отмечает, что эти связи исключительно вуалировались, чтобы не отпугнуть основную массу матросов. А. С. Пухов выходит, видимо, на путь домыслов, т. к. ни ему, ни другим историкам так и не удалось выявить связь С. М. Петриченко или других лидеров Кронштадтского ВРК (да и вообще кого-либо конкретного из Кронштадта) с эмигрантскими кругами до бегства в Финляндию.

Отличительная черта работ А. С. Пухова – наличие большого числа ссылок на архивы. Здесь даются цитаты из официальных документов и присутствуют ссылки на показания подследственных по делу о мятеже. Но если первые оформлены должным образом, то на материалы следствия ссылок нет. При этом А. С. Пухов весьма легко опирается на этот источник, проверить который из-за отсутствия ссылок весьма затруднительно, и притом очевидно, что и сами эти источники, и их подбор, да и их использование страдают явной тенденциозностью.

Интересно, что, будучи самым осведомленным специалистом в вопросах Кронштадтских событий 1921 г., А. С. Пухов (напоминаю, он имел доступ к архивам) допускает явные, скажем так, неточности при описании судьбы того же С. М. Петриченко, руководителя Кронштадтского ВРК. В его статье перед нами предстает человек сильно отличающийся от реального С. М. Петриченко. По мнению автора, он попал на флот только в 1918 г. А. С. Пухов указывает, что С. М. Петриченко на несколько месяцев дезертировал с флота. Подчеркивается также то, что Степан Петриченко когда-то был эсером. Согласитесь, образ получается вполне подходящий, чтобы отнести его к появившимся на флоте уже после революции маргиналам, которые и «устроили бучу» в 1921 г.156 Не скажу, что я чрезмерно симпатизирую участникам выступления. Но вынужден вступиться тут за С. М. Петриченко. Родился он в 1892 г. и уже в 21 год оказался на флоте (в 1913 г.). Т. е. даже до войны, не то, что до революции. Принимал активное участие в революционных событиях на острове Нарген (теперь Найссаар, Эстония). Побывал и в Гельсингфорсе (Хельсинки). Потом – Кронштадт. Обычная история для балтийского матроса в те годы. От простого матроса он дослужился до старшего писаря. Вполне приличная карьера для выходца из бедной крестьянской семьи. Как и многие матросы, весной 1918 г. уехал с флота на несколько месяцев устанавливать Советскую власть в регионах. К концу 1918 г. вернулся в Кронштадт на «Петропавловск». Есть свидетельства, что он побывал на родине в 1920 г. Но свидетельств, что он дезертировал, нет. С его членством в партии эсеров интересно. Об этом упоминается у нескольких авторов, но без ссылок на документы. А вот, что известно достоверно: в «партийную неделю» 1919 года он вступил в РКП(б), но выбыл из партии в ходе «перерегистрации» (чистки). Тоже вполне типичная история157. Такой образ, похоже, меньше вписывался в концепцию А. С. Пухова.

Искренне жаль, что А. С. Пухов, будучи единственным в мире специалистом, имевшим на тот момент доступ к секретным материалам по данной теме, так вольно создавал образ С. М. Петриченко.

Кроме дискуссии о профсоюзах, по мнению А. С. Пухова, на политическую жизнь Кронштадта повлияла дискуссия о «верхах» и «низах». По словам А. С. Пухова, одной из причин конфликта стало то, «на VIII съезд Советов уехало исключительно руководство Побалта». Так, «на выборах в петроградской базе довольно значительная часть моряков демонстративно ушла с выборного собрания, протестуя открыто против посылки на съезд комфлота, политотдела и других из «верхов», причем эта демонстрация носила определенную политическую окраску и выражала настроения известной прослойки моряков»158. Последнее замечание относится не к самому Кронштадту, а очень близкой к нему Петроградской базе флота. Подчеркнем, что речь идет о Балтийском флоте. Поэтому такое настроение части матросов мы можем учитывать при анализе событий в Кронштадте.