Как пишется история: Кронштадтские события 1921 года

К этому же течению можно отнести и профессора истории, специалиста по изучению истории России Еврейского иерусалимского университета Израэля Гетцлера. Особого внимания заслуживает его книга, посвященная кронштадтской проблематике. Его работа называлась «Кронштадт 1917–1921. Судьба советской демократии». Она была выпущена издательством Кембриджского университета в 1983 г. На русский язык эта работа пока не переведена. Полное оригинальное название книги Kronstadt 1917–1921. The fate of a soviet democracy303. Английское слово fate близко по смыслу к латинскому fatum. Означает бедственный, неблагоприятный исход вследствие неизбежного хода событий. Такое название работы является оценочным. Автор выражает сожаление о конце, как он считает, советской демократии в России в 1921 г., виной которому тирания большевиков. Это подчеркивает откровенно антикоммунистический характер работы.

Эта книга уже тем выделяется в западной историографии, что обладает полноценным научным аппаратом. В первую очередь, есть заметный историографический обзор, т. е. есть ссылки и на советских авторов. Также если сравнивать ее с остальными работами зарубежных специалистов, то в ней использовано наибольшее количество возможных источников. В этой книге автор даже привлекает фактический материал из книги С. Н. Семанова «Ликвидация антисоветского Кронштадтского мятежа», вышедшей в Москве десятью годами ранее. Основываясь на исследовании С. Н. Семанова, И. Гетцлер опровергает данные Л. Д. Троцкого о кардинальном изменении личного состава на линкорах «Петропавловск» и «Севастополь», о преобладании в командах в 1921 г. крестьянского элемента304. Также И. Гетцлеру очень пригодился сделанный С. Н. Семановым анализ письменных жалоб матросов и красноармейцев305, посвященных незаконному изъятию хлеба у их родных в деревне. Наряду с воспоминаниями С. М. Петриченко о своем визите в родное село это дало возможность автору сделать вывод о недовольстве всех без исключения кронштадтцев политикой большевиков в деревне.

Как на примету надвигающегося конфликта И. Гетцлер указывает и на сокращение количества коммунистов на флоте и в гарнизоне 1920 г.306. И. Гетцлер, правда, упускает из виду, что сокращение проходило в результате общероссийской партийной чистки, последовавшей после сильного роста количества членов партии в 1919 г. И эта чистка проходила не только на флоте, но и по всей стране.

Как и Пол Эврич, Израэль Гетцлер использует богатый опыт исследования вопроса таких анархистов, как Е. З. Ярчук, А. Беркман, И. Метт, В. Волин. В книге проанализированы политические процессы в Кронштадте начиная с первых волнений 1905 г. Автором сделан верный вывод о формировании в Кронштадте в 1917–1921 гг. особого закрытого мира – «кронштадтской коммуны». Но вслед за другими западными авторами И. Гетцлер, не замечая случайность и уникальность сложившейся в Кронштадте социально-политической ситуации, считает эту коммуну примером другого пути развития государства во всей России. Для этого автора характерно тенденциозное отношение к «кронштадтской коммуне», которая названа автором «золотым веком политического плюрализма и радикальной демократии»307. Не обходит ли И. Гетцлер стороной все сомнительные стороны такой «радикальной» демократии? Например, неравенство разных групп населения в политической жизни коммуны, отсутствие прозрачной процедуры выборов в органы власти. Возьмем, к примеру, само выступление матросов в 1921 г. Вся инициатива выступления принадлежит матросам линкоров «Петропавловск» и «Севастополь». Лишь по мере необходимости они привлекали солдат гарнизона и жителей города. Отсутствовала свобода слова. Как и при большевиках, в единственной газете публиковались только материалы, прошедшие цензуру председателя ВРК С. М. Петриченко. Широкое распространение получили самочинные аресты и обыски. Куда могла привести такая «демократия» в будущем? И. Гетцлер, как и другие западные авторы, не замечая этих фактов, считал сложившуюся Кронштадте политическую систему вполне демократической. Это вызвано стремлением любой ценой доказать наличие в России в 1921 г. альтернативного, более правильного пути развития, с которого страну столкнули большевики.

Темы Кронштадта в 1950-е – 1980-е гг. касались и авторы обзорных работ по Российской революции308. Исследователи в основном повторяют выводы ведущих западных специалистов, их работы также чрезвычайно политизированы и публицистичны. Несколько выделяется Эдуард Халлетт Карр, автор трехтомника «Большевистская революция, 1917–1923». В отличие от своих коллег, автор близок к советской версии, по его мнению, Кронштадт – «выражение недовольства мелкобуржуазных слоев, в основном крестьян»309