Как поймать монстра. Круг первый

– Что подразумевается под «психоэмпатическими чарами»? – В его голосе был заметен интерес. – Звучит как научный термин.

За эти два дня Норман слышал его голос больше, чем за все предыдущие. Скорее всего, это была его заслуга, пусть и не особо выдающаяся, – просто кроме него, кажется, с Блайтом никто здесь нормально ни разу не поговорил. Он не знал о существовании призраков, его знания о самом себе тоже не были полными – для него, наверное, все происходящее напоминало полный дурдом.

– Ну, наша работа вполне научна на самом деле. – Норман очертил руками абстрактную фигуру в воздухе, будто мог взять весь паранормальный мир и объяснить его разом. Конечно, он бы не смог, но кое-что объяснить у него вполне бы получилось. – Мы называем такое психоэмпатическим манипулированием: когда существо или сущность способны вызывать у жертвы определенные чувства или ощущения и подчинять себе их эмоциональное состояние. – Он попытался подбирать слова попроще. – Некоторые виды могут делать это сознательно, некоторые влияют на присутствующих, хотят они того или нет. Но в леннан-ши меня больше заинтересовало другое: начальница ирландской Службы сказала, что психоэмпатия действует на всех, кроме…

«…жертвы», – Норман запнулся и поднял глаза на Блайта. Тот изучал взятые в замок руки. Ожогов под рукавами рассмотреть было нельзя, и Норман не мог оценить скорость его регенерации. Ему стало интересно, и он мог бы спросить, но чувство неловкости оказалось сильнее.

– …кроме тех, с кем случилось запечатление, – аккуратно закончил Норман. – Очень интересный биологический механизм. Немного… антиэволюционный, если честно.

Помолчав, Киаран пробормотал:

– Что ж. И к тому же даже в летучую мышь не умею превращаться.

– Вампиры не превращаются в летучих мышей, – попытался добавить легкомысленности в этот разговор Норман, надевая очки обратно. – Это вымысел.

Киаран поднял на него глаза. И все-таки: совсем молодой! Норман прекрасно знал, что это не имеет значения, – чудовища прекрасно чувствовали себя и в облике детей, – но никто не посмел бы упрекнуть его в том, что ему все равно было не по себе.

– Мистер Эшли… – неуверенно начал Киаран, но Норман, воспользовавшись повисшей паузой, поправил его:

– Просто Норман.

Киаран кивнул и, кажется, через силу продолжил:

– Я бы хотел спросить… – Он отвел взгляд куда-то за плечо Нормана. – Раз у всего есть научная подоплека, то… Запечатление… – Ох. – Его нельзя никак отменить? – Ох! – Снять?

Это одновременно странно и дико – то, во что вылился их разговор. Все должно быть наоборот, разве не так? Это он, агент, должен был спрашивать у сверхъестественного создания такие вещи. Впрочем, Джемма уже спрашивала, там, в номере, – никому это не понравилось. «Я не знаю», – раз за разом повторял Блайт.

А теперь еще и это.

– Я… Извини, Киаран. Импринтинг – малоизученный феномен, и…

А следом они оба вздрогнули: где-то в доме раздался грохот. Воцарившаяся после него тишина – долгая и пустая – резанула по нервам, и Норман уставился на дверь сначала в испуге, затем в нарастающей панике.

Потому что нужно было выйти проверить. Ему нужно.

– Подожди тут, – через силу сказал он, медленно поднимаясь с кровати. – Я проверю.

Киаран встревоженной тенью поднялся следом:

– Вы уверены?

Норман определенно не был уверен. Больше всего он хотел подпереть дверь чем-то тяжелым и закрыться здесь, в безопасности. Пистолет в кармане стал ощущаться невероятно тяжелым.

– Все в порядке. – Норман повернулся к нему и попытался успокоить и себя, и его: – Сейчас день. Здесь повсюду люди, а в доме – Мойра. Наверное, что-то упало. Я сейчас вернусь.

«…С толпой людей, которые, вполне вероятно, имеют отношение к происходящему…» В тот момент Норман не считал, что Кэл прав: аномальные зоны не возникают от людских действий, место должно быть по-настоящему древним. Но сейчас не важно, что он там считал или не считал, – было просто страшно.

Он аккуратно толкнул дверь и сделал глубокий вдох, прежде чем проскользнуть в темный коридор.

В доме было тихо.

Вынув пистолет, Норман неуверенно сжал его и прошел дальше, прислушиваясь к шорохам. Но ничего, кроме его напуганного дыхания, вокруг не раздавалось. Даже звуков улицы. Эта непроницаемая тишина неожиданно показалась слишком знакомой, будто лес все-таки его догнал, здесь, в деревне. Половицы потрескивали и скрипели под ногами, словно лесной полом. От этой мысли рука с пистолетом дрогнула.

Оказавшись у открытой двери в столовую, Норман выглянул из-за нее: пусто.

– Здесь кто-нибудь есть? – несмело позвал он. – Мойра? Брадан?

Столовая была недвижима, только приоткрытое окно слегка покачивалось от ветра. Присмотревшись, Норман заметил на полу кувшин. С плеч схлынула волна напряжения: видимо, окно распахнулось и столкнуло кувшин с подоконника. Даже звуки, казалось, все разом вернулись: на улице кто-то кого-то окликнул, в комнате позади Норман услышал, как ходит Киаран, и даже из комнаты Мойры доносились звуки.