Как поймать монстра. Круг первый

И это то, чего обычно монстры не делали. Во многом даже разумных хищников определяло то, что жажда крови превалировала у них над самоконтролем: именно это приводило к таинственным исчезновениям, серийным смертям, массовым захоронениям в чьем-нибудь подвале. Леннан-ши, которых представлял себе Кэл там, в отеле, когда только услышал легенду, должны были иссушать жертву неотвратимо и без остатка. Это вписывалось в натуру хищников-паразитов.

Блайт мог себя контролировать. Кэл еще не решил, как к этому относиться.

Они почти достигли дна котловины, когда с неба начал опускаться снег. Крупный, медленный – ветра сейчас не было – он постепенно заполнял долину зыбким пышным спокойствием. Кэл оглянулся на деревню вдалеке и вспомнил свои первые мысли по приезде в Кэрсинор: так сказочно, что только дракона не хватает. Кажется, что-то из этого он даже произнес вслух. Здесь ощущение совсем другое: медленно танцующий в воздухе снег казался бедой, обернутой в умиротворенное спокойствие. Ласковой рукой, прячущей под рукавом нож.

– Я понесу одну, – предложил Блайт, когда они дошли до места, где оставили лопаты.

Кэл обернулся, и, неправильно поняв его взгляд, Блайт пару секунд молчал, а потом исправился:

– Могу все?

Кэл вздохнул и кинул ему одну.

– Держи, мастер спорта по тяжелой атлетике.

– Я, вообще-то, вырос в сельской местности…

Кэл кивнул ему, но ничего на это не сказал. Волосы у парня намокли от снега и завились еще больше, прилипая ко лбу и к ушам. Он убрал их с глаз тыльной стороной ладони и посмотрел на Кэла в ожидании. Непонятно только, чего он на самом деле ждал.

– Двигаем, – снова кивнул Кэл, закидывая обе лопаты на плечо. Потом сказал так, будто они продолжали только что прерванный разговор: – Итак. С кем ты здесь рос?

Они держались рядом: Блайт ниже, но у него легкий и быстрый шаг. Замешкавшись, – вопрос, видимо, застал его врасплох – Блайт протянул:

– Я… – А потом некоторое время молчал, будто не знал, стоит ли делиться. Или, как сказала бы Джемма, «придумывал, что соврать». – С матерью. Я рос здесь с матерью. В Кэрсиноре.

По его лицу проскользнула слабая тень, и Кэл прочитал его как по открытой книге: тема ему неприятна. Он бы не хотел на нее разговаривать. И Кэл бы мог сменить курс разговора, так же легко, как он делал это всегда. Мог бы, но не стал.

– И где она сейчас? – нарочно легкомысленно спросил он.

– Ушла, когда мне было четырнадцать. Импринтинг, – коротко пояснил Блайт. – Точно так же, как ушел мой дед, когда ей было пять.

– Вы рождаетесь от человека? Второй родитель?

– Насколько я знаю, это не… Это не важно. Тут как у тех существ, про которых вы вчера рассказывали, в общем-то. У леннан-ши тоже всегда рождается леннан-ши. Я не знаю своего отца. Думаю… – Он опустил голову и посмотрел куда-то себе под ноги. – Думаю, он человек. Мне кажется, маме просто было одиноко.

Кэл прикинул:

– То есть леннан-ши могут размножаться и вне симбиотической связи с донором?

Блайт поморщился:

– Не надо говорить… так. Это все-таки моя мама.

– Извини, – тут же легко согласился Кэл.

Блайт бросил на него невыразительный взгляд, но Кэл все равно увидел там недоверие. Он сказал:

– Нет, правда, извини. Не хотел тебя задеть.

В ответ Блайт кивнул и некоторое время шел молча, раскидывая ногами снег. Они медленно приближались к деревне, которая темным пятном маячила впереди сквозь падающий снег.

– «Симбиотическая связь», – негромко повторил Блайт. А потом сухо добавил: – Не ваш стиль речи. Обычно вы говорите что-то вроде «эта штука» или «вон та фигня».

Кэл притормозил, и Блайт тоже остановился – только опасливо. Настороженно посмотрел на него, так, словно не был уверен, не перегнул ли. Несколько крупных снежинок застряли у него на ресницах, он их сморгнул, но это не спасло: он весь в снегу, начиная от воротника чужой куртки и заканчивая завитками волос.

Настала очередь Кэла говорить эту фразу:

– Ты со мной шутишь.

– Ну. – Блайт неуверенно повел плечами. – Не все время же мне… На вас сердиться?

Кэлу показалось, что Блайт и сам до конца не уверен, как ему себя вести. В любом случае то, как он держится сейчас – спокойнее и раскованнее, – лучше, чем тот загнанный злой взгляд, который Кэл постоянно видел до этого.

– Ну, я, в общем-то, не тупой, – насмешливо хмыкнул Кэл. – Не Норман, конечно, но никто из нас тут не Норман. Таким ты мне нравишься больше, – без перехода прямо сказал он, – чем когда страдаешь.

– Я не страдаю, – возразил Блайт. – То есть… Разве это не вы… Жертва, которая должна страдать.

– Ну, я не собираюсь добровольно становиться твоей жертвой, Киаран, – сказал Кэл, а затем снова вспомнил: «Но самая несправедливая ирония в том, что для меня все ровно наоборот». И это заставило его добавить: – И тебе тоже не советую. Добровольные жертвы хороши только на алтаре, но не в жизни.

Они несколько длинных мгновений смотрели друг на друга – и Кэл увидел, что его слова находят понимание. Блайт кивнул.