Как поймать монстра. Круг первый

– Ошвали. – Джемма даже не посмотрела на него. – Пушть они отдохнут. Аналитику швою в жадницу себе засунь. Норман, – она сжала его руку в последний раз, – выпей и шъешь еще что-н-будь. Вше в порядке. Вше уже хор-шо. Мы тут.

– Прости.

– Ешли ты еще раж ижв-нишься, я пожволю Доу над тобой иждеваться. – Она потрепала его по колену, и Норман, впервые за все время, несмело улыбнулся.

Когда он отвернулся, Джемма поймала взгляд Кэла. Она покачала головой, и он вскинул брови. Ему нужно было знать, что там произошло. С ними. В этом лесу.

«Я расскажу позже», – сказал взгляд Джеммы, и Кэл покладисто согласился.

И она рассказала.

Норман к тому моменту уже заснул, – хотя клялся и божился, что больше никогда не сможет спать, его срубило. Они уложили его в ближайшей палатке, но оставили открытым полог, чтобы не спускать с него глаз. «Это не поможет, – думала Джемма. – Если проклятое место захочет, оно украдет его и даже навешанные на палатку амулеты не смогут его остановить».

Блайта тоже уложили, но, конечно, в другую палатку и с другими амулетами. И полог его они тоже не опускали, но по другим причинам. Он, завернувшись в спальник, тоже заснул – или, во всяком случае, успешно сделал вид.

Доу сидел возле костра, ближе всех, греясь в исходящем от него жаре, как змея греется под солнцем, свернувшись кольцом на камне.

– Надеюсь, мы выживем, чтобы доложить об этом месте. – После того как Джемма закончила, у него было такое лицо, будто под нос ему подсунули что-то мерзкое. – Все места с такой энергетикой должны быть на учете.

– Нужно вернуться и вызвать подмогу. – Джемма устало вздохнула. – Я сказала Айку, что у нас может не быть связи в лесу. Они могут не сразу спохватиться.

Как и всегда после выброса адреналина, хотелось спать. Только вот теперь ей слишком часто хотелось спать, и, скорее всего, адреналин тут был совсем ни при чем. Тем не менее глаза слипались. Джемма бы даже зевнула, если бы это не было самоубийственным маневром.

Кэл согласно кивнул:

– Мы выдвигаемся, как только рассветет.

Доу поднял глаза к небу и как-то зловеще хмыкнул:

– Ты хотел сказать «если».

– Ты кто? Гадалка? – Джемма устало потерла пальцами переносицу. – Нет? Вот и хватит нагадывать дерьмо, сделай одолжение.

– Я тот, кто может рассмотреть все варианты развития событий. – Доу раздраженно поднялся. – Принесу еще дров. Можно, папочка?

Кэл невозмутимо показал ему «окей» пальцами, и Доу, закатив глаза, направился к поленнице.

– Что это было? – недоуменно спросила Джемма.

Подсаживаясь к ней, Кэл ответил, посмеиваясь:

– Воспитательный момент.

Под одеялом этого не было видно, но, как только он оказался рядом, Джемма слегка ослабила хватку на пистолете.

Они некоторое время молчали, глядя на огонь. Кэл лениво мешал золу кочергой Нормана и едва слышно насвистывал что-то себе под нос. Даже прислушавшись, сейчас Джемма не могла бы определить, кто это из поп-королев двухтысячных, но от одного этого звука она почувствовала, как узел напряжения в животе постепенно ослабевает. Кэл, не глядя на нее, негромко произнес:

– Ты привела его развязанным.

В его спокойном голосе не было ни претензии, ни осуждения. Он просто делал то, что делал обычно: констатировал факт. Джемма сглотнула.

Да, в веревках Блайт больше не мог идти. Да, он бы не смог оклематься так быстро, если бы полынь все еще сковывала его. Но это были пустые отговорки, которыми Кэла не обманешь: он прекрасно знал, что Джемма все равно не развязала бы его только по этим причинам.

Настоящая причина была в том, что больше всего в тот момент Джемме нужно было собственное здравомыслие.

Она не могла снова остаться в этом гребаном лесу в одиночестве. Даже если это значило развязать Блайта, чтобы тот был в сознании. Если бы она снова осталась одна, она могла опять потерять над собой контроль. А Джемма ненавидела терять контроль.

Она облизала пересохшие губы и тронула Кэла за локоть. А когда он повернул к ней голову, призналась:

– Я испугалась. – Кэл хотел было что-то сказать, но она перебила: – Кэл, меня давно ничего так не пугало.

Джемма сжала его локоть под слоями куртки и свитера и наконец выплеснула это вслух:

– То, что там было, я просто… Я была в хреновом невменозе, Кэл. Мне пришлось уговаривать себя сделать шаг… Я окоченела. И просто не могла остаться там одна еще раз, понимаешь? У меня кровь в жилах стыла… Это был… Я не знаю, такой страх… Неконтролируемый… Первобытный.

Она сглотнула, выдохнула, перевела дух. Они молчали несколько длинных мгновений, заполненных треском огня и лесной тишиной. Кэл просто слушал, и его взгляд казался темным и тяжелым.