Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса

И еще Майк сказал Брайану, что во многих своих ранних испытательных полетах ему приходилось полагаться на пилотов самолетов сопровождения, в условиях ограниченной видимости сообщавших ему расстояние от шасси до земли, чтобы он понимал, насколько близко к взлетно-посадочной полосе он находится. Он также сказал, что может прямо сейчас выйти и выполнить десяток посадок на любом самолете, который ему дадут. Во время тренировочных полетов на Long-EZ Майк находился на заднем сиденье и при посадках имитировал передачу сообщений о расстоянии до земли.

Long-EZ показал себя великолепным тренажером. К взлетно-посадочной полосе он подлетал с той же скоростью, что и космический корабль. Майк предложил Брайану зайти на посадку со скоростью 287 км/ч, выполнить выравнивание, а потом оттянуть ручку назад и приземлиться на скорости 213–222 км/ч. После того как Брайан выполнил подход правильно и на нужной скорости, они начали отрабатывать посадку. Они пытались довести действия до полного совершенства и в каждом полете выполняли не менее десяти посадок, одну за другой. Мастер и ученик совершали круг за кругом, летая иногда над Мохаве, а в другие дни над Калифорния-Сити и над Техачапи. В какой-то момент, после очередного цикла взлетов и посадок, сойдя на ВПП, Брайан сказал: «Я очень ценю то, что вы для меня делаете, но может оказаться, что это все впустую. Вряд ли они позволят мне лететь».

Майк ответил ему в том духе, что если он не будет должным образом подготовлен, то тогда уж точно не позволят. И они продолжили занятия каждую субботу и воскресенье. Long-EZ износил два новых комплекта шин. Брайан сделал 84 посадки, и последние были уже идеальными.

В августе 2004 года, всего за месяц до полета на приз XPRIZE, Берт приехал в Scaled на совещание, в котором участвовали около 20 человек. Он не знал об этом, но перед его появлением все присутствующие напряженно думали, как сказать своему гениальному боссу, что они не считают его идею использования ракет работоспособной. Берт всегда умел увлечь команду. Его видение проблем и его конструкторская дерзость завораживали всех, и, если в идею верил сам Берт, в нее верили и все остальные. Но теперь, кажется впервые, и у самого Берта были сомнения по поводу его «кустарного» космического корабля, и его команда считала, что насчет использования готовых ракет в качестве силовых установок их изобретательный шеф все-таки переборщил.

Однако вместо подачи «жалоб и предложений» его сотрудники придумали совершенно необычный ход: взяв страницу из сценария Берта, они придумали собственное гениальное решение. Все они, от уборщика до командира экипажа, работали чрезвычайно усердно и многим пожертвовали. Они сделали и космический корабль, и самолет-носитель более легкими, ровными и аэродинамичными. Пилоты обучали и тренировали друг друга. Двигателисты считали, что им удалось найти решение, позволяющее обойтись без всяких ракет.

Совещание началось, и самые верные соратники Берта один за другим стали говорить о том, что вариант с использованием «пришлых» ракет не представляется ни реалистичным, ни необходимым, ни безопасным. Единогласно. Берт воспринял эту новость одновременно и добродушно, и с легким раздражением. В конце концов, в отношении безопасности в Scaled существовала мантра «Всегда спрашивай, никогда не защищайся». Это означало, что вопросы следует задавать открыто и не защищаться, когда что-то идет не так. После серьезного обсуждения Берт сказал: «Вы допрашиваете меня так энергично, что мне поневоле захотелось защищаться!»

Берт по-прежнему был убежден, что его идея использовать ракеты вполне работоспособна (он ведь так и шел по жизни, со своими революционными и притом очень успешными конструкциями самолетов, раз за разом посрамляя скептиков). По его словам, чтобы решение с ракетами сработало, достаточно будет выполнить «простые расчеты». Тем не менее он знал, что время поджимает, а ракеты еще не приобретены и его команда выбрала совсем иное решение. Берт всегда поощрял инициативу и изобретательность и приветствовал смелые идеи, откуда и от кого бы они ни исходили.