Как повергнуть герцога (СИ)

— Ты мог бы обзавестись сыновьями, — парировал Перегрин. — Почему ты этого не сделал? Почему заставляешь расплачиваться меня?

Внезапно они оказались нос к носу, Себастьян взял брата за грудки, лицо Перегрина исказилось от ярости и неверия. Он напомнил ему щенка.

Это привело Себастьяна в чувство.

Боже. Как всё могло зайти так далеко?

Он уронил руку и отступил назад, чувствуя, как на шее бешено бьётся пульс.

Перегрин медленно пришёл в себя.

Чёрт возьми. Себастьян одёрнул рукав. Он сделал ещё один шаг назад, увеличивая между ними расстояние.

Щёки брата пылали, но он взял себя в руки, и занял выжидательную позицию, вызывающе глядя на Себастьяна и, без сомнения, жалея себя.

Не так давно Перегрин был мальчиком с копной пышных светлых кудрей и доставал ему всего лишь до локтя. Как можно не замечать его существования? Себастьян покачал головой. Он, не раздумывая, принял бы пулю за брата.

Когда Себастьян вновь заговорил, его голос звучал безжалостно.

— В феврале ты отправишься в Плимут. А я забуду всё, что ты мне сегодня наговорил.

Глаза Перегрина стали непроницаемыми. Он медленно кивнул.

— Да, сэр.

Брат продолжал кивать, опустив глаза и уставившись на свои ботинки. Себастьян понимал, что Перегрин изо всех сил пытается сдержать слёзы.

Он повернулся и посмотрел в окно. На улице уже стемнело и в отражении стекла Себастьян смог разглядеть только свои искажённые черты.

— Советую рассматривать службу на флоте как возможность, а не как наказание, — проговорил он. Наверное, следовало сказать что-то ещё, но, как обычно, когда в дело вмешивались слёзы, слова его покидали. — Подпиши. И можешь быть свободен.

Однажды его бывшая жена написала в своём дневнике, что там, где у других бьётся сердце, у него находится кусок льда. Себастьян был склонен с этим согласиться. Сталкиваясь с неприятностями, он непроизвольно холодел изнутри так же, как у других людей ускорялся пульс перед лицом опасности. Если это означало, что он бессердечный, так тому и быть. Можно считать только преимуществом, что ему удавалось сохранять спокойствие при любых обстоятельствах. За исключением, видимо, того случая, когда с точностью самого Париса, брат вонзил нож в его ахиллесову пяту.

"Ты мог бы обзавестись сыновьями… Почему ты этого не сделал?"

Время близилось к полуночи, в камине тихо потрескивал огонь, но голос брата продолжал эхом отдаваться в кабинете. Себастьян потянулся за портсигаром.

Он откинулся на спинку стула и закурил.

Глядя в потёмках на замок Монтгомери сквозь серые колечки дыма, Себастьяну казалось, что он ожил. Замок всегда окутывал туман. В нём обитали тени и эхо. Себастьян никогда не чувствовал себя там дома, а теперь поместье и вовсе превратилось в обузу. Но долг есть долг. Никому нельзя проигрывать родовое гнездо в карты.

"Почему ты этого не сделал?"

Брат, конечно, идиот, но в чём-то он был прав.

Себастьян наклонился и отпёр нижний ящик стола.

Там поблескивала обтянутая жёлтым шёлком вычурная обложка дневника. Когда-то на нём имелся изящный маленький замочек, вскрыть который не составило никакого труда.

Он открыл дневник.

При виде витиеватого девичьего почерка Себастьян крепче сжал томик в руках. Он прочёл его всего лишь раз, но определённые слова навсегда врезались ему в память. Возможно, спустя почти два года они будут звучать по-другому.

12 января 1878 года.

Сегодня М официально сделал мне предложение. Я знала, что этот день настанет, всё было давно решено, но меня разрывают противоречивые чувства. Юная леди вряд ли может мечтать о чём-то большем, чем стать герцогиней. И я действительно хочу ею стать. Мама и папа, конечно, в восторге. Но моё сердце страдает по Т. Он так расстроен, даже умолял меня с ним сбежать и клянётся, что будет вечно меня любить… Это ужасно романтично. Если бы не титул, я, конечно, никогда не выбрала бы герцога. Он совсем не романтик. Жутко тихий и строгий. Мне никогда не доводилось видеть его танцующим. Он самый угрюмый человек в высшем свете…

Ну что ж.

Себастьян бросил дневник обратно в ящик.