Как повергнуть герцога (СИ)

— Замаскировалась? Хэтти, этот плащ вышел из моды лет пятьсот назад. Даже постаравшись, тебе бы не удалось привлечь ещё больше внимания.

В глазах Хэтти вспыхнул бунтарский огонёк.

— Я еду в Лондон.

— Но что, если тебя кто-нибудь узнает? Твой отец придёт в ярость, и это погубит нас всех.

— Но я столь же привержена нашему делу, как и ты. Я посещала все встречи, проводила исследование. Я не хочу остаться не у дел, как изнеженная принцесса, в то время как мои подруги сражаются на передовой.

Господи!

— Мы все знаем, как ты хочешь отправиться с нами, — сказала Аннабель. — Никто не будет держать на тебя зла, если ты останешься в Оксфорде.

Хэтти покачала головой.

— Я уже сбежала от мистера Грейвса. Я не могу подставить человека без причины.

— Кто такой мистер Грейвс?

— Мой личный охранник.

Аннабель замолкла. Она никогда не замечала около Хэтти охранника.

Подруга цинично улыбнулась.

— Он специально обучен оставаться незаметным. Тебе бы было комфортно, если бы мы отправились на прогулку, а нам в спину дышал мрачный человек с пистолетом? Хотя я всегда знаю, что он где-то неподалёку, вне зависимости от того, вижу его или нет.

Брать Хэтти в Лондон было неправильно. Аннабель чувствовала это на инстинктивном уровне человека, которому давно приходилось заботиться о себе самому.

Раздался гудок, и работники станции принялись им махать, призывая пройти в вагон.

— Так и быть, — пробормотала она, — только держись рядом. И не поворачивайся спиной к мужчинам, иначе они могут тебя ущипнуть или схватить.

— Ущипнуть и схватить, — повторила Хэтти, в недоумении уставившись на Аннабель.

Аннабель бросила на неё выразительный взгляд.

— Ты больше не пассажирка первого класса.

Маркиз Хартфорд, нынешний владелец фамильного поместья Себастьяна, был медлительным человеком. Он мучился подагрой, которая мешала ему быстро передвигаться. Из-за этого коридоры парламента казались бесконечными. Себастьян с маркизом плелись к залу заседаний в полном молчании, и слава богу, учитывая, что их объединяла только взаимная неприязнь.

— Джентльмены, вы только посмотрите! — Граф Рочестер стоял у одного из окон коридора, пристально глядя на улицу.

Пульс Себастьяна участился. Он догадывался, что привлекло внимание Рочестера. Тем не менее всё равно оказался не готов увидеть быстро собирающуюся толпу на площади внизу. Потоки женщин с зелёными, сверкающими на солнце лентами через плечо стекались со всех сторон.

— Ну и ну! — воскликнул Хартфорд, — значит, слухи не врали. — Он усмехнулся. — Интересно будет понаблюдать.

— Их тысячи, — с явным неодобрением констатировал Рочестер.

— Неважно, — сказал Хартфорд, — полиция скоро положит этому конец.

— Демонстрация должна быть незамедлительно подавлена самым жёстким способом, иначе подобный цирк нас может ожидать каждую неделю. Нужно вызвать охранников в качестве подкрепления для полиции.

Себастьян пристально посмотрел на Рочестера.

— Охранники не обучены для этой работы.

Хартфорд провёл кончиком языка по нижней губе.

— Если бы эти женщины вели себя прилично, им бы нечего было бояться.

Себастьян холодно на него посмотрел.

— У британских граждан есть право собираться в общественных местах.

— Для подобных собраний, — сказал Рочестер, — им необходимо получить разрешение.

— У них есть разрешение, — ответил Себастьян.

— Как это возможно? — раздражённо спросил Хартфорд. — На каком основании? Местный совет никогда бы его не выдал, они угрожают спокойствию общественности.

— Судя по всему, у совета не было таких опасений.

Рочестер и Хартфорд нахмурились, но не стали его расспрашивать. Ведь всем было известно, что Себастьян находится в курсе дел недоступных остальным.

Женщины на площади взялись за руки, образовав живые цепи, как будто могли обеспечить себе безопасность количеством собравшихся.

Была ли Аннабель среди них?

Возможно. Когда она прислушивалась к его совету чего-то не делать?

— Противоестественные создания, — пробормотал Рочестер себе под нос. Обычно он не выказывал особых эмоций, но сейчас его лицо исказилось от отвращения.

Себастьян всегда знал, что его партия рациональных интересов совсем не рациональна, но никогда ещё это не было так очевидно, как сейчас. Дизраэли выступал за безграничную империю, за людей, жаждущих славы вместо хлеба. Рочестер и Хартфорд хотели увидеть, как женщинам причинят вред за их убеждения. В конечном итоге партией тори управляли те же эмоции, что и социалистами, которые хотели сокрушить аристократию. Себастьяну показалось, что ему стало тесно в собственном теле, он переступил с ноги на ногу, почти как Аполлон, когда конь готовился рвануть с места.

Рочестер вытащил карманные часы.

— Монтгомери. Вы должны открыть заседание через три минуты.

Себастьян подавил рефлекс ещё раз окинуть взглядом площадь. Он не отвечал за Аннабель. Она ясно дала понять, что не хочет этого. Кроме того. Ему предстояло выиграть выборы.