Как повергнуть герцога

— Ничего особенного? — Хэтти выглядела до смешного возмущённой. — Ты одним ударом чуть не повалила того ужасного человека на землю! Нужно было нарисовать тебя в образе Афины, богини войны, убивающей мужчин голыми руками.

Аннабель устало улыбнулась. Афина заодно являлась богиней мудрости, а Аннабель этой мудрости как раз и не хватало.

«Я люблю тебя, Аннабель».

Признание Себастьяна не выходило у неё из головы с того самого утра, как она покинула Лондон. Аннабель догадывалась, чего стоило такому сдержанному человеку, как Себастьян, обнажить душу, а она встретила его откровения молчанием. Но, осознав, какую колоссальную ошибку совершила, проведя с ним ночь, Аннабель онемела. Себастьян не сомневался в своих чувствах. Что и доказал делом. Видимо, это он добыл разрешение на демонстрацию, потому что главы отделений суфражистского движения не имели к этому никакого отношения. Чтобы вызволить её из тюрьмы, он поставил на карту свою репутацию, ничего не ожидая взамен. А она причинила ему сильную боль отказом. Но откуда же ей было знать, что обладает над ним такой властью?

— Теперь ты выглядишь совсем мрачно, — сказала Хэтти.

— Потому что у меня всё тело затекло. Могу я пошевелиться?

— Боже, да, конечно, — разрешила Хэтти, жестом подгоняя её размяться. — Хочешь посмотреть на результат?

Аннабель согнула руки.

— Разве смотреть на свой незаконченный портрет не плохая примета?

— Нет, — ответила Хэтти. — Художники говорят так, чтобы трудные клиенты не изучали свой портрет беспрестанно. Ты была образцовой моделью. Теперь узри себя.

Аннабель обошла мраморные бюсты и плотно составленные вместе мольберты, стараясь ничего не задеть юбками.

Когда она присоединилась к Хэтти перед высоким полотном, то потеряла дар речи. Аннабель словно смотрелась в заколдованное зеркало: женщина на портрете походила на неё, как две капли воды, но кисть Хэтти отобразила на картине те нюансы, которые Аннабель обычно старалась скрыть.

— Вот как ты меня видишь? — ошеломлённо спросила она.

Хэтти развязала фартук.

— Я думаю, это женщина, которой ты могла бы стать, — ответила она, — если бы осмелилась. Я бы совершенно точно хотела ею стать.

— Такой?..

— Хоть раз в жизни? Да. Подожди, пока я закончу. Обещаю, портрет заиграет новыми красками.

— Куда уж больше? — слабо уточнила Аннабель.

— Поверь мне, чтобы занять почётное место в гостиной Жюльена Гринфилда, портрету необходимо играть всеми красками. Папа согласился показать его присутствующим на своём инвестиционном собрании через несколько дней.

При мысли о том, что десятки мужчин увидят её такой, по телу Аннабель пробежала дрожь. Хорошо, что она не вращалась в их кругах.

Школа рисования Раскина, в которой располагалась студия Хэтти, находилась всего в миле от отеля «Рэндольф», поэтому подруги решили немного прогуляться по Хай-стрит. Миссис Форсайт и личный охранник Хэтти не отставали от них ни на шаг. Для зимы день выдался необычайно душным, оксфордские шпили и башенки из песчаника выделялись на фоне медленно темнеющего неба. Любуясь знакомыми стенами медового цвета и серыми свинцовыми крышами своего колледжа, Аннабель испытывала благодарность. Она ведь чуть не потеряла место в университете.

— Хэтти, — начала она, стараясь говорить тихо, — чья была идея отправиться именно к герцогу?

Вчера Аннабель вернулась в Оксфорд, находясь в состоянии оцепенения. Пока подруги, перебивая друг друга, взволновано тараторили, она говорила очень мало, главным образом, чтобы свести к минимуму ложь о её местонахождении.

— Катрионы, — ответила Хэтти. — Поскольку профессор Кэмпбелл отправился в Кембридж, она предложила нам пойти к герцогу.

— Почему?

— Ты же знаешь Катриону, — пожала плечами Хэтти. — Её голова работает непостижимым образом. По правде говоря, она была совершенно непреклонна в этом вопросе, что справедливо. Раз ты с ним знакома, то кодекс чести джентльмена обязывал его прийти тебе на помощь. Признаюсь, поначалу я отнеслась к идее скептически, но герцог не колебался ни секунды. — На её лице появилось заговорщическое выражение. — Я слышала сегодня утром, что он заплатил залог ещё за дюжину суфражисток. Ты знала?

Аннабель похолодела.

— За дюжину? — переспросила она. — Какая чушь. Кто тебе рассказал?

Хэтти нахмурилась.

— Леди Мейбл. Не знаю, откуда ей это известно, предполагаю, что одна из освобождённых поделилась с кем-то. Интересные слухи всегда быстро разлетаются. — Её лицо посерьёзнело. — Аннабель, я знаю, что уже говорила, но, честное слово, я бы отправилась к отцу молить о помощи, если бы план с Монтгомери провалился.

— Знаю, дорогая, — рассеянно проговорила Аннабель. Не стоило обсуждать в Оксфорде Миллбэнк и причастность к делу Себастьяна.

В небе послышались мощные раскаты грома, которые отдались во всём теле Аннабель.

— Скорее, — пискнула Хэтти. — Сейчас начнётся ливень. — Она бросилась наутёк, спасаясь от первых капель дождя, словно рассерженная кошка.