Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

Нет, конечно, «готовые на всё» юнцы через одного пытались предлагать себя прямо с порога. Но так ловко упаковать во фразу «я работал уборщиком» внятное, дословно читаемое продолжение: «..а теперь я твой навеки, я подарю тебе блаженство, а ты осыплешь меня золотом» - это не просто «предлагать себя». Это искусство, которое точно не изучают на нижних палубах.

- А до этого?

- Я жил в Диких Трюмах, господин.

- Уборщик из Диких Трюмов, значит…

Лем не удержался и затребовал на настольный терминал записи с регистраторов, благо известно, из какого отсека привели это диво. На немногочисленных освещенных участках корабельных переходов хорошо был виден невзрачный оборванец, покорно следующий за палубным офицером. К дежурному в светлом холле подошел скромный юноша, стыдящийся своего затрапезного вида. Из медицинской комнаты по пустому коридору прошагал решительный молодой парень, сосредоточенный, готовый к важной схватке, - вот тут ты прокололся, мальчик: не забывай, что наблюдатели есть всегда; впрочем, должен же я буду хоть чему-то тебя научить. И вот кабинет Мастера Лема, и дорогая вещь грациозно падает в руки новому владельцу.

Лему было просто жаль обрывать такую талантливую игру.

- Уборщик из Диких Трюмов, - повторил он, отчетливо теряя интерес. - Ну, я подумаю, к чему тебя можно пристроить.

Парень снова дал трещину, испугавшись, что не дотянул, и новый хозяин слишком толстокож для тонких намеков.

- Я буду очень старательным и очень послушным, господин. Чего бы вы не пожелали, я не разочарую вас! – мизансцена «мальчик очень боится разочаровать хозяина»: нежнейшая дрожь в голосе, чуть прикушенные, а затем несколько раз облизанные губы, огромные умоляющие глаза, влажные ресницы, резкое быстрое дыхание.

- Будешь послушным, во-от как… - «прозрел» Лем. – Подойди ко мне, дитя!

В принципе, Адриан был достаточно убедителен, чтобы внять его призыву всерьез, но под скин-сьютом на Леме местами еще лежали бляхи регенерационного геля и здорово сбивали настроение. Значит, будем просто играть.

Адриан податливо, в должном сочетании откровенно и смущенно, трепетал в руках, подкупающе искренне вздрагивал в ответ на удачные прикосновения… На этом и погорел, поскольку гормоны в его возрасте никакая выучка не пересилит. Лем, со своей стороны, не спешил, до последнего оставляя жертве иллюзию контроля над ситуацией. А потом с интересом пронаблюдал, как юноша соскальзывает за границу притворства, и уже откровенно требует, забыв, что должен предлагать.

Горячее тело бессильно обмякло у Лема на коленях, и он как раз прикидывал, стоит ли аккуратно позволить ему стечь на ковер или эффектнее дать очнуться у себя на руках, когда Адриан очень внятно произнес ему в плечо:

- Ах-хренительно ты меня сделал, Мастер! Как маленького! – и этим заработал место не только в свите, но и у самого сердца.

Лем без раздумий уронил соблазнителя с колен и щелкнул терминалом:

- Тиамат, ты мне нужна. У меня новый агнец и я не справляюсь с надругательством в одиночку. Так, а теперь – обратился он уже к Адриану, уютно пристроившемуся подбородком у него на бедре, - давай знакомиться заново, и это – твоя последняя попытка.

- Адриан, работал уборщиком, до этого жил в Диких Трюмах, до этого был наложником в гареме Властительного Абини Шай, на корабле «Тайная Власть», - оттарабанило новое приобретение, за что получило свой балахон на голову.

- Одевайся. Я немного не улавливаю нить истории между гаремом и Дикими Трюмами.

- На «Власти» было восстание черни. Всех, кто выжил после подавления – продали оптом.

- О, ты опасный бунтовщик?

- Нет, господин! В гареме никто не бунтовал, господин!

- Тон смени.

- Так точно! Толпа захватила все палубы, СЭР!

- А ты?

- Я был в гареме.

- Ииии?

- Подумал, что когда толпа доберётся до нас… Я украл одежду раба, и присоединился к бунтующим. Потом бунт подавили и нас продали всем скопом.

- И потом?

- Нас купили для корабля легионера Зо Сахаала. И отправили в Трюмы.

- И там ты?

- Крутился, как мог.

- Чем крутил?

- Головой, в основном. Ты не представляешь, что там, Мастер… Если бы они узнали – я бы не выжил, - из голоса Адриана исчезли дурашливые интонации.

- Хорошо. Потом?

- Фильтр-блок, обучение, распределение. Пять месяцев работы уборщиком, без нареканий. Я тоже никому не говорил, Мастер, боялся…

Тренькнул дверной терминал и в каюте стало по-настоящему жарко. Тиамат, официальная лемова наложница, ласково улыбнулась парализованному Адриану.

- Я слышу, здесь говорят про страх?

- Поздоровайся, мальчик. Тиамат из культа Гибельного Наслаждения. Прекраснейшая, знаешь, этот ребенок хотел меня совратить, я еле отбился. А теперь, ребенок, покажи леди Тиамат, как ты это делал.

Адриан с блеском прошел испытание, за пару секунд совладав с собой. И не пытался ничего повторить, просто подался вперед и замер перед убийственно прекрасной женщиной, как котёнок перед пантерой. Маленький, очень пушистый и ласковый котёнок - перед самой желанной в мире пантерой.