Как приручить герцогиню

— Да. У меня сегодня еще несколько деловых встреч — понимаешь, счета и все такое — так что мы не сможем кататься долго. Но мне очень хочется показать обществу свою жену.

— Если ты занят, мы можем покататься в другой раз. — Настоящая леди должна уметь отказываться от своих желаний ради дела.

Николас нахмурился. Он казался сбитым с толку.

— Я только что сказал, что хочу ехать, а теперь ты делаешь вывод, что я не хочу. Если желания кататься нет у тебя, так и скажи.

«Так и скажи». Как будто это так просто. Ей не разрешали говорить вслух о своих желаниях почти всю ее жизнь. Единственный человек, с кем она могла поговорить более или менее откровенно, — Маргарет, но и с ней Изабелл старалась проявлять сдержанность.

— Конечно же, я хочу покататься с тобой в парке, Николас, — громко сообщила она. Мужчина бросил на нее любопытный взгляд, после чего жестом предложил следовать к двери.

Дворецкий открыл дверь и поклонился.

— Приятной прогулки, ваша светлость. Ваша светлость, — произнес он надлежащим тоном.

— Спасибо. — Николас обнял жену за талию и повел ее к экипажу.

Ни один мужчина еще никогда не касался ее таким образом, во всяком случае, когда не звучала музыка и вокруг не танцевали пары. Изабелл казалось это верхом неприличия, но ведь с ней был ее муж Николас, и если бы в первую брачную ночь все шло, как ей рассказали, он бы касался не только ее талии.

— О! — не сдержавшись, воскликнула Изабелл, увидев экипаж. Это был совсем не такой экипаж, в каком обычно разъезжали ее родители — большой, массивный, с четырьмя колесами, кучером и четверкой лошадей. То была изящная коляска с двумя колесами и единственной лошадью.

У коляски их ожидал грум, одетый в то, что, как поняла Изабелл, было герцогской ливреей. Слава богу, она не была розовой.

— Спасибо, м-м-м… Как тебя зовут? — проговорил Николас.

Грум выглядел испуганным. Изабелл тоже. Она не знала имен слуг в доме родителей. Это не считалось необходимым.

— Майкл, ваша светлость, — пробормотал грум, совсем еще мальчик.

— Майкл, я сам помогу ее светлости сесть в коляску.

— Разумеется, ваша светлость. — Мальчик поспешно отошел в сторону.

— Ты позволишь, Изабелл?

— Конечно. — Через мгновение она уже сидела в коляске. Николас сел рядом и оказался так близко, что их тела почти касались друг друга.

Изабелл, конечно, и раньше каталась с мужчинами, но всегда в большом экипаже, и всегда в присутствии третьего лица.

Все-таки в браке она получала много новых практических знаний, хотя это были и не совсем те знания, которые она ожидала.

— Майкл! — окликнул грума Николас. — Я должен что-то знать о характере этой лошади?

— Нет, ваша светлость. Это смирная и послушная лошадка. Ее зовут Леди.

— Леди, — повторил Николас. — Очень уместно. Леди повезет леди. — И он с улыбкой покосился на Изабелл.

Неужели он флиртует с ней? Разве мужья флиртуют со своими женами? Изабелл понятия не имела, как на это реагировать.

Николас чувствовал себя глупейшим олухом. Не то чтобы олухи в целом отличались умом, но Николас относил себя к самым глупым из них. В присутствии этой женщины, его жены, он становился косноязычным и говорил лишь то, что вызывало ледяную мину на ее лице.

А что если она такая и есть? Что если он женился на бесчувственной ледышке, которой — Николас был в этом абсолютно уверен — он будет хранить верность, не желая ее унижать изменой. Эта мысль не вселяла оптимизма.

Но ему показалось, что он заметил искру в ее глазах, означающую, что она не совсем холодна и лишена эмоций. Она вполне адекватно реагировала, когда они играли в карты и когда он рассказывал ей глупую историю. Она, казалось, искренне обрадовалась предстоящей прогулке, а он все испортил, сказав, что у него есть другие обязательства.

Неужели она до мозга костей тщеславна и считает, что муж должен с утра до вечера быть при ней? Поэтому она спросила, не хочет ли он отложить прогулку на другой раз?

Николас еще никогда не думал о женщине так много, во всяком случае, о женщине, с которой он спал. Или никогда не думал так много об одной женщине за такое короткое время.

— Куда бы ты хотела отправиться? Есть какое-нибудь конкретное место? — спросил он. Ему, конечно, хотелось узнать ее предпочтения, но еще больше — отвлечься от навязчивых мыслей о ней.

Оказалось, никаких предпочтений не было.

— Куда пожелаешь, — тихо сообщила Изабелл. Ее голос был одновременно чувственным и неприязненным, впрочем, как и она сама.

Изабелл сидела рядом, но казалась бесконечно далекой — этакая яркая звезда, сияющая в ночном небе.

Николас решил попытаться еще раз. Если он не сумеет понять, кто она, из какого теста сделана, что она любит и что ненавидит, его брак никогда не станет удовлетворительным, так же как у него не будет удовлетворительной сексуальной жизни.

— Я хочу знать, Изабелл, — твердо проговорил он, — куда хочешь поехать ты. Лично у меня нет никаких предпочтений. Как правило, я езжу на прогулку в парк. Но это не предпочтение, а привычка. Если ты хочешь чего-то другого, просто скажи.