Как приручить герцогиню

— Я это сделала, чтобы наказать тебя, — сообщила Изабелл. Если в этом заявлении и был какой-то смысл, он остался недоступным для Николаса.

— Что? Как это могло наказать меня? — Его удивление было совершенно искренним.

Она, вероятно, как следует обдумала то, что сказала, потому что засмеялась и покачала головой.

— Я понимаю твое недоумение. Тебе кажется, что в моих словах нет смысла. — Она оглядела комнату. Все вокруг розовое. Какая мерзость! — Вчера я попросила тебя кое-что сделать для меня, а ты и не подумал пойти мне навстречу.

— О чем ты просила? — Может быть, он не передал ей молоко за столом.

Изабелл смело встретила его взгляд.

— Я просила, чтобы ты научил меня боксировать.

— Но я же сказал, что сделаю это после бала! — воскликнул Николас и поморщился. Ему не понравился собственный тон. Он понял, что оправдывается! В его жизни было много женщин, но он так и не научился их понимать. Во всяком случае, эту женщину он совершенно не понимал, хотя страстно желал этого.

— Но ты сказал это недовольно.

— Изабелл, — с ангельским терпением проговорил Николас. — Были — и будут — времена, когда я скажу что-то не таким тоном, как тебе хотелось бы. Но это вовсе не означает, что ты должна сразу придумывать безумные наказания — вроде покупки платья, цвет которого ты ненавидишь. В этом уж точно нет никакого смысла, — добавил он шепотом. — Тебе достаточно только поговорить со мной. Больше я ни о чем не прошу.

Изабелл надменно выпрямилась.

— Так же, как ты поговорил со мной о действиях прежнего герцога?

Он снова поморщился. Проклятье! Она опять права.

— Торжественно обещаю разговаривать с тобой обо всех важных событиях, даже если, по моему мнению, они не будут достойны твоего внимания. Более того, обещаю не носить одежду ненавистных мне цветов, чтобы наказать тебя.

Изабелл засмеялась и медленно направилась к мужу. Слава богу.

— А теперь, — начала она, — я бы хотела сказать тебе, чего я хочу. Я хочу… — В это время раздался громкий стук в дверь.

Тому, кто нарушил их уединение, лучше бы иметь важную… очень важную причину для этого, мысленно выругался Николас.

— Кто это может быть? — спросила Изабелл, удивленно взглянув на мужа. Судя по его ошарашенному виду, у него тоже не было никаких предположений на этот счет. Она надела халат, плотно запахнула его и завязала пояс.

— В чем дело? — спросила она и распахнула дверь. На пороге стояла ее мать — в том же платье, в котором была на балу. За ее спиной стоял отец. На его щеках полыхал лихорадочный румянец. Чуть дальше топтался Реннинг. На его красной от гнева физиономии отчетливо читалась обида и возмущение. Изабелл хотелось сказать ему, что пытаться остановить ее мать, когда у той есть цель, дело бесполезное и даже опасное. Уж ей-то это было доподлинно известно.

— Где она? — выкрикнула графиня, сверкая глазами.

— Кто? — переспросила Изабелл, хотя точно знала, о ком говорит ее мать.

— Ты знаешь, кто. — Очевидно, мать знала дочь ничуть не хуже, чем дочь знала ее.

— Понятия не имею! — Что натворила Маргарет? И главное, куда она подевалась?

— Что случилось? Кто потерялся? — Николас подошел и остановился рядом с Изабелл. — Вы ищите Маргарет? Ее нет дома?

Графиня кивнула.

— Она уехала отсюда вместе с нами, но потом я пошла к ней, чтобы забрать свое ожерелье, которое разрешила ей надеть на бал. А ее не было. Сбежала, мерзавка, — вынесла вердикт мать, хотя это и так было ясно.

Изабелл охватила паника. Маргарет велела ей не беспокоиться, сказала, что все уладит. Бегство — это ее способ все уладить? Или случилось что-то еще? Где теперь ее сестра?

— Вы двое всегда были близки. Она не могла тебе ничего не сказать. — Каждое слово графиня сопровождала презрительным фырканьем, словно ее возмущала сама мысль о том, что две сестры могут быть близки или что Маргарет могла поделиться чем-то с Изабелл.

Но сестра с ней ничем не поделилась.

— Она должна была что-то тебе сказать после того, как ты сообщила ей о будущем замужестве.

Изабелл была благодарна Николасу за то, что он не вмешивался в разговор и не задавал никаких вопросов, к примеру, о каком браке идет речь и почему с Маргарет говорила об этом его жена.

Изабелл покачала головой.

— Она мне ничего не сказала. Когда ее в последний раз видели? — Они все еще стояли у дверей. Изабелл взглянула сначала на себя, потом на мужа. — Николас и я спустимся вниз через пять минут. Скажите Реннингу, чтобы проводил вас в гостиную.

— Пять минут, — приказным тоном изрекла мать и окинула Николаса оценивающим взглядом. По крайней мере, этот взгляд не был неодобрительным. Хотя если кто-то и мог найти нечто, вызывающее неодобрение, во внешности такого красивого мужчины, как Николас, то только ее мать.

Как только дверь закрылась, Изабелл растерянно подняла глаза на Николаса, который немедленно привлек ее к себе. В его объятиях она чувствовала себя правильно, пусть даже все вокруг было неправильным и рушилось. Но с этим она разберется позже. Ее брак, ее несовершенства, ее жизнь — все это отошло на второй план. Главное — безопасность ее сестры.