Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

В то же время на окраинах империи начали формироваться националистические группы. Они сталкивались, как с красными силами, так и с белыми. Эти вооруженные группы состояли в основном из казаков и крестьян, единственным желанием которых было защитить свою свободу и собственные интересы; они не хотели бороться ни за нацию, ни за государство. Среди них были и военные командиры, и даже преступники, которые воспользовались смутой для обогащения.

Гражданская война в России разразилась летом 1918 г., это было столкновение без линии фронта. Европейские нормы, применимые во время конфликта, больше не соблюдались, поскольку военные действия были внутренними, и противостояние шло между десятками группировок, задействованных в этих ужасающих сражениях.

Политический успех измерялся в соответствии с проводимым каждой стороной террором, так как в регионах, не контролируемых государством, победа осуществлялась посредством вербовки солдат, благодаря деньгам, отобранным у населения, которое вынуждено было платить за свою защиту.

Боеспособная молодежь, деревни и урожай были единственными доступными ресурсами для воюющих сторон. Гражданская война, прежде всего, была борьбой за людские ресурсы, за зерно и за подчинение. Победа достигалась только способностью разделить сельское население, используя технику террора.

Как же тогда большевики достигли своих целей несмотря на все сопротивление, которым отмечен весь их путь во время революции? Просто они были лучше организованы и решительно настроены, в то врем как остальные группы такими качествами не обладали.

Легитимность режима воплощалась не только в общем доверии, которое ему оказывали, но также в ежедневной демонстрации своей способности уничтожать сопротивление. Победа большевиков стала типичным примером, она опиралась на авторитарный успех в той сфере, которая находилась вне государственного контроля.

Однако революция пошла дальше, чем просто разрушение старорежимной России. Новая эпоха заявила о себе с помощью новых возможностей, которые, очевидно, появлялись повсюду. Спешность и жесткие меры, предпринятые в ходе революции, позволили большевикам осуществить их видение нового мира, с неслыханной жестокостью убивая дворян, отнимая собственность у крестьян и изгоняя национальные меньшинства.

Итак, захват заложников заменил закон, концентрационные лагеря заменили тюрьмы, никакая мера не была достаточно безжалостной, чтобы уничтожить старый мир и предопределить успех строительства нового общества. Впервые правительство рассматривало организованные убийства, как средство достичь своих целей. Большевики были людьми действия, которые без стеснения пользовались хаосом революции, чтобы добиться своих собственных целей.

Стоит напомнить, что Ленин в 1915 г. заявил, что Россия является слабым звеном среди империалистических воюющих государств. Нужно было только ослабить самодержавную крепость, и она рухнула бы, как карточный домик. И так и случилось! Перевернуть Россию и погрузить её в хаос было отныне несложной задачей. Ленин хорошо знал, о чем говорил, когда намекал на разрушительные силы. Он был уверен, что чем сильнее будет хаос, тем слабее будут для их врагов возможность объединиться против него и его сторонников. Однако он также знал, что создание нового порядка тоже не будет легкой задачей. Не применяя чрезмерного насилия, большевики никогда бы не смогли исполнить того, что они совершили, создавая новой порядок из той анархии, которую они сами устроили, таким образом получив признание подданных империи через установление новых правил.

Владимир полагал, что, по всей видимости, не все выступали единодушно за террор. Он не преминул отметить: «Многие деятели правительства и Советов не смотрели так благосклонно на акты расправы, поскольку считали, что террор не должен распространяться со всей своей жестокостью, что его вред еще не возмещен и что в самой системе управления есть что-то нездоровое, поврежденное. Особенно сильно критиковал это Троцкий. Сталин же, не будучи таким же либеральным, как Каменев, утверждал, что политические действия, в том числе и террор, должны приводить к успеху с помощью адекватным мер».

Ему самому даже приходилось много раз выступать в пользу буржуазии, дворян и эсеров, чьи дела ему казались достойными пересмотра. С Лениным такое случалось достаточно редко, конечно, он был менее впечатлен, чем Сталин, он хотел избежать такого состояния души, которое он считал раздражающей снисходительностью.