Как роман. Удивительная жизнь Владимира Соколина

Чичерин пользовался наибольшей самостоятельностью в период между смертью Ленина в 1924 г. и победой Сталина во внутренних столкновениях в коммунистической партии в конце 1920-х гг. Он был отстранен от фактического руководства внешней политикой страны начиная с 1928 г., как из-за проблем со здоровьем, так и из-за разногласий со Сталиным, который освободил его от должности народного комиссара в 1930 г.

Владимир, как всегда будучи на передовой, описывал смену министра, как положительное изменение. «Под руководством Литвинова изменился жизненный ритм. Мы успевали сделать больше, но за меньшее время. Рабочие часы были известны заранее. Прихоти, неожиданные поступки, несуразные причуды были отменены. Конечно, в нашем деле были неизбежны разные неожиданности, но текущая работа была отлажена, строго распределена и точно контролировалась, без обескураживающих причуд. У нас было право спать ночью и обязанность работать, не изображая лихорадочную деятельность. Переходы от дружелюбного тона к истеричному остались только в анекдотических воспоминаниях. Установился суровый, но единственно практичный и эффективный стиль, без вызывающей оторопь драмы».

Однако Владимир признавал: «У Чичерина были сторонники, и они сохранились в ведомстве. Они защищали нас от чрезмерного ехидства и несправедливости по отношению к человеку пусть и с невозможным характером, но огромных достоинств. Литвинов почти не говорил о своем теоретическом руководителе, но, когда ему приходилось выступать, он говорил самым почтительным тоном. Он также внушал страх своим подчиненным, поскольку был известен своей крайней требовательностью и малой склонностью прощать нерадивость, но также он был способен отличать желание от реальности и ошибку от бездарности. Проникнутый чувством справедливости, он думал, прежде всего, о восстановлении справедливости, а не защите себя. Конечно, его прежняя деятельность обеспечивала ему авторитет выше, чем у остальных руководителей, но он ничем не злоупотреблял, и такое положение внушало всем почтение к нему». Литвинов был более открытым и начал активно участвовать в международных делах и, что еще важнее, в совещаниях, организованных Лигой Наций в Женеве. Владимир писал: «Наша первая делегация в подготовительную комиссию на конференцию по сокращению вооружения была собрана исходя из нового духа, который воодушевил учреждение и соответствовал новому повороту ведения дел правительством, предшествующий великой промышленной революции первой пятилетки».

На самом деле подготовительная комиссия регулярно собиралась с мая 1926 г. по май 1929 г. на протяжении шести сессий. Первый раз она была созвана по решению Совета Лиги Наций 15 февраля 1926 г. на первое учредительное собрание. Комиссия состояла из представителей государств-членов Лиги Наций, затем Германии, СССР, Соединенных Штатов и шести других государств – не членов. Все совещания проводились в Женеве, в штаб-квартире Лиги Наций. Первые сессии проходили регулярно, в количестве двух в год, весной и осенью, до четвертой сессии с ноября по декабрь 1927 г. Затем собрались только на двух последних сессиях весной 1928 г. и весной 1929 г.

Начало было несколько утомительным. Идея Совета Лиги Наций состояла в том, чтобы подготовительная комиссия ограничилась технической работой, чтобы облегчить быстрое проведение международной конференции, но некоторые страны, в числе которых Франция и Германия, полагали, что у комиссии есть также политические функции, а не только технические. Таким образом Франция пыталась составить предварительный проект договора. В ходе третьей сессии казалось, что существует компромисс с позицией Великобритании, однако всё было поставлено под вопрос вмешательством СССР во время четвертой сессии.

Советский Союз, который не принимал участия в первых сессиях, предложил с определенной настойчивостью проект всеобщего разоружения. Этот план, предусматривающий в перспективе уничтожение всех вооруженных сил, был утопистским. На изучение этого проекта было потеряно много времени и, наконец, в мае 1929 г. комиссия продвинулась всего по двум пунктам. Первым было принципиальное соглашение о сокращении морских сил, результат долгой работы над компромиссом между Францией и Великобританией. Вторым стал принцип о том, что лучшим решением для ограничения вооружений была полная прозрачность сумм на военные расходы каждой страны. Как видно, каждый из этих принципов был весьма шатким, его не поддерживали никакие конкретные меры, притом, что и большая конференция по разоружению в 1932 г. потерпела сокрушительную неудачу и стала большим разочарованием.

«Нас было мало, но мы были хорошо подготовлены, наши задачи были ясны и скоординированы. Генеральный штаб был спокойным и здравомыслящим, как во время победоносной войны. Журналисты были ненавязчивы и редко обращали внимание. Хорошее настроение, сплоченность сняли нашу усталость, и когда нужно было провести всю ночь за работой, каждый шел туда с улыбкой, мы заслужили все общественные похвалы от федерального съезда».

Чистки