Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Парень вышел вперед, загораживая девушку собой, будто она была в опасности. Стоящие вокруг Виктории юноши и девушки начали перешептываться, беззастенчиво тыкая в него пальцами и тихо посмеиваясь. Уолден снова посмотрел на свою подругу детства, и встретился со взглядом, полным презрения. Его сердце продолжало неистово колотиться в груди, в горле застрял ком, внутри него поднялся жар, дышать стало невыносимо, будто он был окружен кольцом огня, который уничтожил почти весь кислород в помещении.

Он не нашелся, что ответить. Унижение достигло пика, когда гвалт уже почти в полный голос хохочущих над ним молодых людей стал привлекать внимание других гостей, присутствующих в зале. Уолден резко сорвался с места. Ему нужны глоток воздуха и тишина.

Разгоняясь все сильнее, он практически выбежал на улицу и не сбавил темп, пока не оказался около своего дома. Подойдя к каменному забору родового поместья, юноша прильнул к камню спиной, тяжело дыша. Он с силой сжал руки в кулаки.

Почему она была так жестока с ним? И не остановила других, когда они стали над ним смеяться?

Постояв так несколько минут, он дождался, пока сердечный ритм вернется в норму, и только затем вошел в дом.

Через пару часов вернулся отец, который буквально ворвался в его комнату, так яростно распахивая дверь, что, казалось, еще чуть-чуть и она слетит с петель.

– Что ты себе позволяешь, щенок? – голос отца разнесся по просторной спальне, эхом отозвавшись где-то на потолке.

Уолден едва успел подняться со стула, как отцовская рука жестко обхватила его сзади за ворот рубашки и встряхнула.

– Какого черта ты покинул мероприятие, не спросив моего разрешения? Ты хоть представляешь, как опозорил меня? Ты – мой наследник и должен быть рядом.

– Извини, отец…. Я просто… – приглушенно начал оправдываться юноша.

– Что ты «просто», мелкий засранец?

– Я пригласил на танец Викторию.

Мужчина нахмурился.

– Ланкастер? – спросил он, и, когда юноша кивнул, добавил: – И что?

Уолден потупил взор и проговорил:

– Она мне отказала… А потом… Ее друзья… С-стали насмехаться надо мной.

Хватка на вороте ослабла.

– И?

– Поэтому я и… ушел.

Отец окончательно отпустил его и произнес:

– Ты хотел сказать «сбежал»? Как трус.

– Но я же… В чем я виноват? – Макнейр посмотрел на отца.

– Ты позволил оскорбить себя. Публично. И кому? Толпе каких-то сопляков, даже не из «Священных двадцати восьми», – юноша снова опустил глаза в пол. – И что ты собираешься предпринять в этой связи?

– Предпринять? – недоуменно переспросил он, вновь вскинув голову.

– Ты ведь не собираешься оставить все как есть? – глаза отца сверкнули. – Все началось с этой девки. Ты должен поставить ее на место.

– Но она же Ланкастер. Это богатейший род…. Ай! – юноша поднес руку к затылку, потирая место, куда пришелся удар отца.

– В первую очередь, она девка, – холодно сказал отец. – И сколько денег у ее семьи, не имеет никакого значения. Как и семейное состояние, девка всегда кому-то принадлежит. Сначала отцу, а потом мужу. Позволишь той, что ниже по природе, так нагло вести себя?

Юноша нахмурился.

– Но что я должен сделать?

Отец смерил его тяжелым взглядом, а потом произнес:

– Для начала ты должен усвоить, что девки устроены не так, как мы, мужчины. Их мозг работает по-другому. Если ты хочешь чего-то добиться от женщины, разговоры бесполезны, эффективны только действия. Это как с собаками. Сука только тогда будет видеть в тебе хозяина, если ты будешь вести себя соответственно – отдавать команды. А чтобы она хорошо их выполняла, суку нужно дрессировать. А теперь скажи мне, что я делаю, когда твоя мать забывает, кто хозяин в нашем поместье?

– Ты… берешь ремень, – ответил Уолден.

– Вот и ответ на твой вопрос, сын.

– Ты хочешь, чтобы я… выпорол ее?

– Это уже тебе решать. Считаешь ли ты, что это будет достаточным наказанием за ее проступок?

Уолден напрягся.

– Но… я не хочу делать ей больно. Она мне… вроде как… нравится.

– Хм… Вот как, – в голосе отца мелькнуло разочарование. – Похоже, ты все еще мальчик, а вовсе не мужчина.

Уолден не спал всю ночь, обдумывая слова отца. Он был уверен, что порка – это чертовски больно, особенно порка ремнем. Отец никогда не порол его, все удары за свои ошибки и за ошибки Уолдена, пока он был маленьким, получала мать, которая громко кричала и много плакала, когда ремень касался ее кожи. И Виктория тоже будет плакать, если он сделает нечто подобное с ней. А он не хотел, чтобы она плакала. Ему нравилось, когда она улыбалась ему, смеялась над его шутками. Ему нравилось видеть ее счастливой.

Он решил, что должен поступить, как подобает мужчине – разобраться во всем. Завтра после занятий с тренером по полетам, он сразу же пойдет к Виктории и выяснит, чем так расстроил ее. Наверняка, это просто недопонимание. Им нужно поговорить, вспомнить прошлое, вместе посмеяться над всей абсурдностью сегодняшней ситуации, а потом он признается ей в своих чувствах, и отцы договорятся об их браке.

План показался ему идеальным, и около трех часов ночи Уолден со спокойным сердцем погрузился в сон.