Как рождаются мифы XX века

неспособность внушаемого сознательно контролировать

поток поступающей информации. Необходимым

условием внушающего воздействия является „авторитетность

источника информации"», — пишет советский психолог

Б. Д. Парыгин в книге «Социальная психология как

наука».

Это вполне естественно, ибо если мы некомпетентны

в каком-то вопросе, то обращаемся к лицу

компетентному и авторитетному для нас. Механизм внушаемости

выработался очень давно, в первую очередь для того,

чтобы облегчить процесс обучения, который и у

человека, и у животных начинается с первых дней жизни

и в основных чертах завершается в ее начальном

периоде, когда, говоря языком кибернетики, индивид по-

лучает «программу». Не случайно более всего

внушаемы дети и подростки и, наоборот, авторитетны

индивиды пожилого возраста, так как они должны передавать

свои знания и навыки подрастающему поколению. Во

всех первобытных обществах хранителями

сокровищницы мифов, их рассказчиками и толкователями,

являются почтенные старцы. Видимо, еще на животной

стадии развития индивид в раннем возрасте испытывает

потребность учиться, а став взрослым, испытывает

потребность обучать более молодых» Опыты с павианами

и шимпанзе показали, что у всех приматов есть и

уважение к авторитету, и внушаемость. У людей эти

психические механизмы значительно усложнились в связи

с появлением знаковых систем, позволяющих

моделировать окружающий мир.

От личности — к коллективу

Большинство названных выше психических

механизмов действует на сознание каждого члена коллектива

индивидуально, независимо от наличия или отсутствия

коллектива. Однако внушаемость, а тем более

уважение к авторитету могут действовать только в

коллективе (социуме). Есть целый ряд таких

социально-психологических механизмов, которые могли играть важную

роль в закреплении мифов и становлении мифологии.

Одним из важнейших является подражание.

Это очень древний механизм, он сложился задолго

до появления человека и особенно характерен для

животных, живущих стаями, стадами, семьями. Восходит

он к инстинкту самосохранения и обычно

сопровождается эмоцией испуга. Чем более замкнутой была группа,

тем большим было взаимное доверие ее особей и тем

шире распространено подражательное поведение. Оно

помогало стаду или стае мгновенно реагировать на

многочисленные опасности, быстрее, отыскивать пищу.

«Очеловечившись» в современном обществе, механизм

подражания заставляет людей слепо следовать моде,

слушать одни и те же шлягеры, смотреть лишь

апробированные «общим мнением» фильмы и т. д.

Исследователи «первобытных» общин подчеркивают, что

всяческие нововведения воспринимаются ими крайне

враждебно. «Быть как все» — является нормой поведения

членов коллектива. Естественно, что при этом не могло

быть и речи о том, чтобы мифы, ставшие священными,

могли подвергаться ревизии или проверке. «Это истин-

но потому, что так учили предки», — подобного рода

фразу этнографы слышали от аборигенов Австралии и

эскимосов Арктики, бушменов Калахари и индейцев

Амазонии.

Несомненно, в первобытном обществе помимо

механизма подражания, унаследованного от животных,

действовал и чисто человеческий, именуемый психологами

механизмом мнения труппы. Эксперименты,

проведенные социологами в содружестве с психологами,

наглядно показали силу его действия. Если вся социальная

группа будет утверждать нечто, явно противоречащее

восприятию или выводам индивида, то он, вопреки

своим личным ощущениям и выводам, присоединится к

мнению группы, особенно если она для него

авторитетна. По существу, это своеобразная трансформация

механизма подражания, которая существует лишь в

человеческом коллективе, пользующемся членораздельной

речью. В своей известной книге «Я и мы» советский

психотерапевт В. Л. Леви по этому поводу замечает:

«Вот непосредственный механизм, по которому

человек— дитя своего времени и своего места; мы

начинаем понимать, каким образом в поколениях держатся

заблуждения, которые кажутся такими нелепыми:

коллективные заблуждения имеют силу закона...»

Механизмы подражания и мнения группы, как и

механизм первой информации, играли роль

стабилизирующего фактора, позволяли сохранять неизменным

основное содержание мифа. Подражательное поведение

в ряде случаев могло приводить к групповым

галлюцинациям,, особенно у людей эмоциональных. Особую

роль в создании мифов, в поддержании их авторитета

играл контингент лиц, наделенных особым

психическим складом, стоящих на грани психопатии, а очень

часто и перешагнувших эту грань. В более поздние

эпохи они стали своего рода посредниками между

миром мифов и миром действительности — шаманами,

колдунами, заклинателями. Внушаемостью,

впечатлительностью, фантазией обладают в той или иной мере все

люди, но нашим предкам эти качества были

свойственны в большей степени, чем нам. По-видимому, прежде,

как и ныне, были люди, более подверженные внушению,

впечатлительные, более склонные к фантазированию,

чем все остальные члены общины или ллемени. Для них

в большей степени, чем для остальных, являлись

реальностью персонажи мифов, а для некоторых грань

между реальным и воображаемым исчезала полностью.

и они становились наиболее сведущими лицами в