Как сломать себе жизнь

– Вы не знаете моего папу! – взвыла я.

Медсестра взяла меня за руку. Я оделась и в оцепенении побрела в приемную.

Ники отвез меня обратно в школу. Всю дорогу я тихо плакала на пассажирском сиденье. Мы оба были в шоке. Он высадил меня у Лумис-хауса, и больше мы с ним ни разу не разговаривали. И не переписывались.

Я не знала, что мне делать. И попросту отключилась. Зима шла своим чередом, а я перестала думать о беременности. Притворялась, будто ничего не было.

Ученикам, постоянно проживающим в школе, предписывалось остаться в кампусе на первые выходные марта, чтобы готовиться к итоговым экзаменам. Я была рада. Это означало, что спектаклям в пятницу и субботу светили аншлаги. Я так увлеклась своей постановкой «Наоми в гостиной» Кристофера Дюрана (одного из самых остроумных драматургов всех времен), что меня ничуть не волновала одновременная премьера спектакля Ники с его новой подружкой в главной роли. Оценивать нас из первого ряда должна была Рианнон.

Перед началом представления я выглянула в зрительный зал. Под завязку! Явилась даже хоккейная команда. Я была в своих дурацких джинсах Sergio Valentе двадцать третьего размера с высокой посадкой, которые заказала по каталогу еще в десятом классе. Они пока налезали на меня, но страшно давили. Я и теперь виню их в том, что произошло.

Я раздавала актерам последние наставления, когда меня скрутило. Я побежала в женский туалет, зашла в кабинку, села на унитаз и стянула джинсы.

Заранее прошу прощения за то, что собираюсь сейчас описать.

Представьте медузу размером с пепельницу. Дальше представьте сотню таких медуз кроваво-красного цвета. А теперь вообразите, что вы стягиваете джинсы Sergio Valente – и из вас вываливаются сотни кровавых медуз размером с пепельницу. Именно это со мной и случилось.

– ААА! – заверещала я. – АААААА!

Окровавленные ошметки – видимо, куски внутреннего слоя матки – продолжали хлестать из тела в воду. Будто все внутренности ринулись наружу. Я пыталась схватить их руками, но их было слишком много. Плюх, плюх, плюх… Конца этому не было. Меня прорвало!

– ААА! – продолжала орать я. – ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ!

Кто-то вбежал внутрь.

– Эй! – позвала незнакомая девушка. – У тебя все нормально?

– НЕТ! ПОЗОВИ РИАННОН! – простонала я, сидя на полу кабинки со спущенными штанами. Руки, ноги, сиденье унитаза и пол были залиты кровью. – Я КЭТ! МНЕ НУЖНА РИАННОН!

Несколько минут спустя в туалет ворвалась моя кураторша.

– Кэт! – закричала она.

– МНЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! – прорыдала я.

– Жди тут! – велела она.

Пока она бегала за ключами от машины, я встала и натолкала в джинсы туалетной бумаги.

По дороге в больницу я безостановочно стонала и орала.

К тому времени, как мои ноги очутились на держателях гинекологического кресла, кровотечение прекратилось. Врач отделения экстренной помощи вводил мне во влагалище инструменты наподобие очень длинных ватных палочек, вытаскивал оставшиеся кровяные сгустки и бросал их в ведро для медицинских отходов, стоявшее сбоку.

Я (и снова прошу прощения) надеялась, что у меня случился выкидыш. Но нет.

– Вы все еще беременны, – подтвердил врач. Я тупо уставилась на лампы дневного света.

На обратном пути в кампус Рианнон смотрела только вперед, на дорогу – очевидно, как и полагается водителю. И все же атмосфера в машине была напряженная.

– Извините, нам пришлось пропустить представление, – наконец произнесла я.

– Все нормально, – отозвалась Рианнон.

– Извините, я солгала, – продолжала я. – Пожалуйста, не рассказывайте моим родителям.

– Я не знаю, как поступить.

– Пожалуйста, Рианнон. – Я снова расплакалась. – Прошу вас.

– Я не знаю, как поступить, – повторила Рианнон.

Она подбросила меня до общежития. Окровавленные джинсы я несла в пластиковом пакете.

За завтраком я получила приятный сюрприз: все говорили только о «Наоми в гостиной»! Вечером я сама увидела свою постановку. Это было нечто! Когда мои чудесные актеры вышли на поклон, публика неистовствовала. Пьеса Ники оказалась отстоем. Рианнон поставила мне за режиссерский семинар «А» – высшую отметку.

Что беременная наркозависимая старшеклассница получила на экзамене по алгебре? Шиш с маслом! Это случилось через неделю после спектакля. Утром в день экзамена я сидела с приятелями за завтраком.

– Хочешь кое-что попробовать? – спросил самый шпанистый из парней нашей школы. Звали его Брюс, но окружающим он был известен под кличкой Полярник. Болтали, что в свои семнадцать он уже успел пережить метамфетаминовый сердечный приступ. Полярник протянул белую таблетку: – Это суперриталин!

– Да ну? – сказала я и сунула таблетку в рот, будто дебилка, которой я была и остаюсь до сих пор.