Очевидно, что в случае с «музыкой для плёнки» мы имеем дело не с произведением, которое играется по нотам, но с неким тотальным звуковым состоянием, в которое окунается слушатель. Из-за этого частью композиторского замысла может быть также пространство, где воспроизводится плёнка, и то, как в нём расположены динамики. Здесь tape music смыкается с искусством звуковой инсталляции
и саунд-дизайном.Другой вид электроники подразумевает одновременное звучание живых инструментов и магнитофонной плёнки. Это могут быть «космические» искусственные звуки или предварительно записанный звук того же инструмента, на котором играет живой музыкант – так получается красивый и жутковатый эффект удвоения-утроения-учетверения исполнителя.
Ключевое имя в академической электронике – греческий гений Янис Ксенакис (1922–2001). Ещё с античных времён в просвещенном мире обсуждалась тесная связь музыки с математической наукой. Через две с половиной тысячи лет Ксенакис выступил продолжателем своего соотечественника, Пифагора, который говорил о вычислимости музыкальных явлений. Ксенакис работал в области компьютерного синтеза звука, разрабатывал интерфейсы – то есть способы общения компьютера и пользователя. Он сделал основным инструментом композитора компьютер с графическим планшетом, который преобразовывал графическую информацию в звуковую (иными словами, символы и рисунки превращал в звуки).
Совсем другая работа с электроникой – у авангардистов в США. Американские композиторы тоже генерировали искусственный звук. Но гораздо интереснее им было ставить электронные эксперименты с природными и рукотворными пространствами, исследовать звуковые качества предметов и объектов физического мира. Им нравилось с помощью электроники управлять акустикой помещения, эффектом эхо, резонансом, отзвуками, а также тем, как разные предметы проводят звук. Послушайте медитативные аудиоинсталляции Полины Оливерос (1932–2016) или музыку Элвина Люсье (р. 1931) – и вы узнаете, как звучат комната, чайник или фортепианная струна, натянутая между стенами.
Tape music –
область электронной музыки, в которой произведение представляет собой коллаж из предварительно записанных и синтезированных искусственно звуков. С ними проделывают различные манипуляции: нарезают на петли, проигрывают на разной скорости и др.Musique concrete –
область электронной музыки, в которой используются записанные на плёнку звуки окружающего мира.Сэмплирование –
использование кратких, записанных на плёнку «образцов» (сэмплов) какого-то звука.Синтезирование –
создание искусственных звуков машинным способом.Карлхайнц Штокхаузен, Янис Ксенакис, Пьер Шеффер, Полина Оливерос, Элвин Люсье
Официальная советская культура середины XX века не предполагала авангардного эксперимента и развивалась в изоляции. В 1930-е годы РАПМ (Российская ассоциация пролетарских музыкантов) развязала настоящую войну с музыкой, «идейно чуждой» пролетарской идеологии. Начиная с того времени советские композиторы обязаны были работать в рамках социалистического реализма, то есть писать доходчивую, ясную, оптимистичную музыку, «правдиво отражающую борьбу советского народа за коммунистическое будущее».
За этим следил преемник РАПМ – образованный в начале 1930-х годов Союз советских композиторов. Для авторов, которые надеялись когда-нибудь услышать свою музыку исполненной, членство в этом союзе было обязательным.
В рамках требований государства и в результате постоянной самоцензуры русские композиторы выработали ни на что не похожий, неоднозначный язык. В отличие от своих западных современников, они работали в системе жанров XIX века: писали симфонии, оратории, оперы, балеты, квартеты, трио и сонаты. Арсенал их средств был крайне традиционным: это стандартные инструментальные составы, несомненная устойчивая тональность – то есть ясное ощущение гармонической стабильности, привычные отношения подчинения между диссонансом и консонансом. Это чёткая жанровость: в советской музыке узнаются военные и пионерские марши, протяжные фольклорные песни и танцы, стилизованные под европейскую старину. От композиторов – особенно в годы Великой Отечественной войны и после – ожидалась также монументальная грандиозность, развитие патриотической и героико-трагической темы.