Как стать герцогиней

Грей зашел на мост вместе с Беатрис и собаками, а потом подождал, пока они не спустятся на берег с другой стороны и не исчезнут из виду. И только после этого он стал тщательно обследовать мост. Как и сказала Беатрис, мост, несмотря на внешний вид, казался способным без проблем выдержать вес взрослого мужчины. Да, старый, но все равно крепкий. Однако перила вызывали сомнения. Грей взялся за них, дернул и почувствовал, что деревяшка подалась. Не оторвалась сразу, но… Значит, Морис все-таки мог свалиться в реку, пробив ограждение.

Грею хотелось бы осмотреть саму сломанную секцию, но, очевидно, она упала в воду вместе с Морисом, оставив зияющую дыру. Грей осмотрел опоры, к которым крепились перила, но не увидел никаких подозрительных следов – здесь ничего не пытались подпилить. С обеих сторон от зияющей дыры остались неровные края в тех местах, где отломилось деревянное ограждение. Странно, что такая большая секция рухнула в реку. С другой стороны, и Морис был крупным мужчиной.

Затем Грей спустился к воде. Здесь было глубоко – вполне можно утонуть, в особенности поздно вечером или ночью. Течение сильное, а в последнее время еще шли дожди, так что воды во всех реках было больше обычного. Печально, что Морис так никогда и не научился плавать.

Грей осмотрел мост снизу, но опять не увидел ничего подозрительного. Не имелось и следов начинающегося разрушения – никаких дыр, оторвавшихся досок. Так почему Морис упал, шагая по целому, ровному, крепкому мосту, да еще и с фонарем?

Может, что-то его испугало. Здесь водятся дикие кабаны. Если такой кабан забежал на мост, то Морис мог отступить к ограждению или даже быть на него отброшенным. Маловероятно, но возможно.

Грею нужно будет пройтись вдоль берега и посмотреть, не удастся ли найти кусок свалившегося в реку ограждения – если его выбросило на берег.

– Ваша светлость? – спросил голос над головой.

Проклятье, она уже вернулась!

– Я здесь, внизу! – крикнул он, но сомневался, что Беатрис его услышала из-за рева воды.

Грей поспешно стал подниматься вверх по глинистому берегу. Добравшись почти до самого верха, он услышал, как Беатрис ворчит, обращаясь к собакам:

– Этот несносный герцог делает все, что хочет, и не считает нужным никого предупреждать. Хотя что еще от него ждать?

Грей приближался к ней сзади, а она смотрела в противоположном направлении.

– Только надеюсь, что он не отправился к моему дому. Может, мы разминулись, когда он шел туда, а мы с вами возвращались сюда? И тогда что мне с этим делать?

Беатрис достала из кармана галстук и уставилась на него.

– Я не могу вернуться с этим галстуком в дом, где живут все остальные, и возвращать его ему там. У людей же могут возникнуть разные мысли. Да сама эта несносная светлость придет в ужас, если я это сделаю на виду у других. Но если бы он хотел проявить осторожность и ничего не показывать остальным, то должен был ждать меня там, где я его оставила, чтобы я…

– Беатрис! – произнес Грей, хотя ему очень не хотелось, чтобы льющийся из нее поток слов прекратился. Ему было интересно и весело ее слушать.

Она подпрыгнула, затем резко развернулась и увидела его.

– Ваша светлость! Я… я хотела сказать “Грей”. То есть… Откуда вы взялись, черт побери?

Он кивнул на сломанное ограждение:

– Я спускался вниз к реке.

– О да, правильно. Именно тут дядя Морис… – Она замолчала, и ее щеки покраснели. Это был очень красивый румянец. – Вы… м-м-м… не слышали, что я говорила?

Ему очень хотелось сказать ей правду, но он решил, что не нужно смущать ее еще больше.

– Мне показалось, что вы меня зовете, но я не был уверен. Вода очень шумит, плохо слышно.

Ее лицо прояснилось:

– Конечно. Да. Обычно она шумит. Очень сильно. – Беатрис замолчала, поняв, что слишком много говорит, и говорит глупости. – Вы хотите еще здесь побыть? Или готовы возвращаться?

– Можем идти. Я знаю, что прогулка и так получилась очень долгой, даже для ваших пойнтеров.

– На самом деле нет. Мы много гуляем. Здесь, в общем-то, нечего делать. И я люблю гулять.

– Я тоже. – Грей показал на тропу: – Идем?

Она кивнула, приблизилась к нему, потом внезапно поняла, что до сих пор сжимает в руке его галстук.

– О! Это ваше.

Беатрис вручила ему галстук, Грей взял его, при этом постарался не коснуться ее руки.

Они шли молча какое-то время, и это молчание с каждой минутой становилось все более напряженным. Затем Беатрис откашлялась:

– Вы были близки с отчимом? Я помню, что вы долго не виделись, но вы же, конечно, писали письма домой.

Черт побери! Ему хотелось, чтобы она прекратила задавать вопросы на эту тему.

– Писал. Но письма – это совсем не то, что живое общение. Я уверен, что вы это сами знаете.

– Знаю. Мне нравился ваш отчим. Он всегда относился ко мне по-доброму и никогда не подчеркивал свое высокое положение. С ним я не чувствовала себя бедной родственницей.

– Морис всегда относился к людям как к равным, хотя этого не делают другие представители высшего общества.

– Вот именно. И Шеридан такой же, как был его отец.

– А я нет.

Беатрис опустила взгляд на тропинку, по которой они шли.