Как стать герцогиней

Пусть хранит свои тайны. Тогда, возможно, он позволит ей не раскрывать ее собственные и прекратит задавать вопросы о дяде Эрми. У Грея определенно зародились подозрения о смерти ее дяди. И Беатрис просто не могла позволить герцогу продолжать задавать вопросы на эту тему, она не могла позволить ему догадаться, чего она боялась. А она боялась, что смерть дяди Эрми была совсем не случайной.

Она поправила фишю[12] из газовой ткани, чтобы не демонстрировать слишком много обнаженной плоти в вырезе перешитого платья, и с гордо поднятой головой вошла в Эрмитэдж-Холл. Беатрис остановилась, заметив леди Гвин, которая разговаривала с дворецким и возбужденно размахивала руками. Что же привело ее в такое состояние?

Беатрис непроизвольно вздохнула при виде траурного платья леди Гвин, явно пошитого на заказ дорогим портным. Платье было из крепа с роскошной отделкой черными кружевами. Какой воротничок… Как Беатрис сможет стать частью этого мира? К тому времени, как ее будут представлять высшему обществу, период траура уже закончится, но даже если бы у нее и было такое красивое платье, как у леди Гвин, Беатрис все равно не смогла бы носить его с такой элегантностью и естественностью. Беатрис в подобных платьях почувствовала бы себя как гончая, которую нарядили в юбку – совершенно не к месту.

Вспомнились неприятные слова дяди Эрми: «Будь счастлива, девочка, что я тебя хочу. Большинство мужчин не станут обращать внимание на такую мужеподобную особу. Вообще не удостоят тебя никаким вниманием. Ты совсем не красавица».

Да будь проклят ее дядя! У нее теперь есть новые родственники, которые добры к ней, и она будет их держаться.

Леди Гвин всегда воспринимала ее как равную и теперь, заметив Беатрис, радостно улыбнулась:

– Наконец-то! Мама о тебе спрашивала. Она хочет начать нашу подготовку к представлению лондонскому обществу.

Беатрис вручила шляпку и перчатки дворецкому, затем улыбнулась, начиная играть свою обычную роль.

– Это очень мило со стороны моей тети.

– Достаточно благодарностей. – Леди Гвин положила руки на бедра. – Мы делаем это не из-за каких-то понятий о чувстве долга. Мы просто тебя обожаем. А это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы компенсировать невнимание твоего дяди Эрми.

Это были такие милые и добрые слова, что Беатрис почувствовала комок в горле.

– Мне очень приятно это слышать, леди Гвин.

– Прошу тебя, называй меня просто Гвин. Мы с тобой обе ученицы в этом странном новом мире. – Леди Гвин, то есть просто Гвин, улыбнулась. – И мне нужна союзница, а то мама может слишком увлечься. Ее нужно останавливать. – Гвин подошла к Беатрис и взяла ее под руку, затем тяжело вздохнула: – Мама в хорошем смысле любит перегибать палку, если ты понимаешь, что я имею в виду. Признаюсь тебе: я от этого устала. Иногда просто сил не хватает с ней бороться, и я вынуждена соглашаться.

Беатрис рассмеялась:

– Я понимаю. Тетя Лидия умеет убеждать.

– Да уж, – с мрачным видом кивнула Гвин. – Честно говоря, я не знаю, как мы с тобой все это выдержим. Ведь тут еще к моей матери добавляются и братья.

– С нами все будет в порядке, – опять рассмеялась Беатрис, хотя при мысли о том, что Грей тоже будет участвовать в обучении ее вращению в высшем свете, ее охватывала легкая дрожь, и она не могла понять всех своих чувств, которые испытывала при этом. Как она сможет находиться рядом с ним и не вспомнить тот поцелуй, от которого у нее по всему телу разлился жар? И это не упоминая опасных вопросов, которые он задавал о дяде Эрми.

– В любом случае мы ничего не можем поделать, – продолжала Гвин. – Сегодня планируется обучение танцам.

О боже! Танцы с Греем. Как она это выдержит?

– Ты же, конечно, умеешь танцевать? Зачем же тебя обучать? – спросила Беатрис.

– Умею, но не английские танцы. В Берлине мы танцевали другие. Там шаги другие. По большей части танцевали вальс, а это только два человека. Вальс я знаю, а вот все остальное…

– Я даже никогда не слышала про вальс. А вот шотландский рил и ирландская джига у меня получаются отлично, тут я не уступлю ни одному учителю танцев.

– Я научу тебя вальсировать, а ты научишь меня рилу, и мы произведем впечатление на всех на балах.

Беатрис рассмеялась. Она просто не могла удержаться, услышав про такой подход к делу. И ей было очень легко рядом с такой дружелюбной Гвин. Беатрис почти удалось убедить себя, что присутствие Гвин поможет ей вынести танцы с Греем. Но когда они вошли в танцевальный зал, он отсутствовал. О танцах с матерью беседовал Торнсток.

Беатрис почувствовала сильное разочарование, но потом быстро взяла себя в руки. Она не должна испытывать такие глупые эмоции из-за того, что лишилась возможности потанцевать с Греем. Несомненно, герцог Грейкурт попросил освободить себя от обязанностей, связанных с ней, после всего того, что случилось вчера. Это служило еще одним доказательством того, что его ощущения во время их поцелуя даже близко не соответствовали тому, что ощутила она.

– А-а, дамы прибыли! – воскликнул Торнсток. – Ну, давайте начинать, чтобы побыстрее разделаться.